У Игоря Северянина и Любови Столицы было много общего. Любовь Столица всего на три года старше Игоря Северянина. Их литературные дебюты случились почти одновременно с той лишь разницей, что своим первым выступлением в печати Северянин называл публикацию 1 февраля 1905 года в солдатском журнале «Досуг и дело» стихотворения «Гибель “Рюрика”» и именно от неё отсчитывал 30- и 35-летие своей литературной работы. Первые же стихи Любовь Столицы были опубликованы в роскошном московском журнале «Золотое руно» (1906).
Совпало и время известности Игоря Северянина и Любови Столицы. После выхода «Громокипящего кубка» в 1913 году об Игоре Северянине заговорили все. Имя Любови Столицы в это время тоже известно и отмечено вниманием многих известных писателей. Смелость, сила и законченность стихов её первой книги «Раиня» (1908) привлекли внимание Николая Гумилёва, а их «свежесть и подлинность» — Максимилиана Волошина.
Среди поклонников её таланта был Есенин. Юный поэт писал о ней и цитировал строки из её стихотворения «Казак» (1914) в своей первой рецензии «Ярославны плачут» (1915). В этом же году поэтесса подарила Есенину свою книгу «Русь» (1915), а тот, в свою очередь, посвятил ей экспромт:
С тех пор Сергей Есенин и Любовь Столица были в дружеских отношениях, состояли в переписке — известно три письма Есенина до отъезда её за рубеж и посвящённая ей частушка:
Игорь Северянин упоминал Любовь Столицу в «Поэзе о поэтессах» (1916) в раду таких известных имён, как Гиппиус, Щепкина-Куперник и Ахматова, правда, не очень лестно. Все они превращались для него в «стихотворок» при сопоставлении с дорогим образом Мирры Лохвицкой.
Любовь Столица и Игорь Северянин почти одновременно оказались в эмиграции. Северянин с больной матерью поселился в Эстонии и остался в ней после получения этой страной независимости в 1918-м. А Любовь Столица в конце 1918 года с мужем и сыном уехала на юг страны, а в 1920 году эмигрировала.
С годами к Игорю Северянину пришло восхищение этой женщиной. Он видел незаслуженную печать пошлости в отношении к ней и по достоинству оценил её «разгульный русский стих». Работая над сборником «Медальоны», который, по его замыслу, должен был стать своеобразной галереей русской поэзии, поэт опубликовал в кишинёвском журнале «Золотой петушок» (вышло всего три номера) два портретных сонета «Любовь Столица» и «Бальмонт», написанных в Кишинёве. Особый смысл приобретает соседство с медальоном «Бальмонт» о «коростеле владимирских полей», которого «жизнь обрядила пышностью павлиней...». Из сонета «Любовь Столица»:
Неожиданная смерть поэтессы потрясла Игоря Северянина. Об этом он пишет в письме Августе Барановой из Кишинёва 5 марта 1934 года, всего через четыре дня после написания посвящённого поэтессе сонета:
«Из Софии мне пишут о скоропостижной] кончине Любови Столицы. Было ей 53 года [точнее, 50], и она была весёлая и цветущая женщина. Мы часто встречались с ней у Масалитиновых и Разгоневых и бывали у них в доме. В день смерти она принимала участие в литературном] вечере, сама играла в своей пьесе, много танцевала и через 15 минут, по возвращении домой, умерла. Это производит тяжёлое впечатление на недавно её видевших».
Сонет Северянина «Любовь Столица» оказался последним словом короткого, но яркого диалога с этой поэтессой.
Во второй раз Северянин приехал в Болгарию в декабре 1933 года по пути в Бухарест. Тогда 16 и 21 декабря он выступил в зале Славянского общества с чтением стихов о болгарских впечатлениях, о России. Поэзоконцерты предварялись его лекцией «Путь к вечным розам. Русская поэзия начала XX века». В газете «La Bulgarie» (София) появились заметка «Игорь Северянин в Софии», фото и подпись «Wit-sky». В информации говорилось: