Игорь Святославич

Изяслав Давыдович, то ли подозревая разлад в семействе Ольговичей, то ли достоверно зная о нем (судя по дальнейшему, последнее более вероятно), не преминул воспользоваться ситуацией. Он сговорился о совместных действиях с обоими Всеволодовичами, а Олега его послы застали еще по дороге в Курск. Дружинники Олега посоветовали ему согласиться на союз с Изяславом. Святослав Ольгович, узнавший обо всем случившемся стороной, был поражен. Однако бояре заявили князю: «Дивно, княже, что жалуешься ты на племянников своих и Олега, а своей жизни не блюдешь. Это ведь не ложь, что Роман Ростиславич посылал из Смоленска попа своего к Изяславу со словами: “Отдает тебе батя Чернигов, со мною в любви живи”. А сам тот хотел сына твоего захватить в Киеве. Ты уже, княже, и волость свою погубил, держась за Ростислава, а он тебе как-то лениво помогает». В конечном счете бояре заставили Святослава заключить с Изяславом союз. Как утверждает киевский летописец, все обвинения в адрес Ростислава были клеветой. Так ли? Бог весть. Не вызывает сомнений, однако, что в Чернигове, некогда принадлежавшем Давыду Святославичу, было немало сторонников Давыдовичей и все события могли быть звеньями одной хитроумной интриги в пользу старшей ветви княжеского дома.

Изяслав вновь собрал половцев и соединился с двоюродными племянниками. Однако Святослав Ольгович хотя и согласился на союз, но сам из Чернигова не выступил. Тогда Изяслав попытался призвать под свои стяги зятя Глеба Юрьевича из Переяславля. Но и тот не выказал желания сражаться за его интересы. Изяслав стоял под Переяславлем, пытаясь принудить Глеба к выступлению, а Ростислав тем временем собирал в Киеве войска. Когда киевская рать выступила к Переяславлю, Изяслав почел за лучшее обратиться в бегство.

Через некоторое время, впрочем, он вновь собрал разбежавшихся было половцев и двинулся к Киеву Младшие князья, сохранившие верность союзу, опять пришли к Изяславу 8 февраля 1161 года союзники, переправившись через Днепр, внезапно подступили к Киеву. Ростислав к тому времени распустил основные войска, и половцам удалось прорваться за внешние стены столицы. Великий князь отступил к Белгороду, где собрал дополнительные силы. 12 февраля Изяслав, наконец, в третий и последний раз в жизни вступил в Киев, но не задержался в городе, а, отпустив пленных киевлян, пошел на Белгород. Ростислав сжег острог и закрепился в детинце, который Изяслав осаждал три недели. Здесь его застало посольство Святослава Ольговича, вновь пытавшегося выступить миротворцем: «Заключай мир. Если же не дадут тебе мира, всё равно иди за Днепр. Если будешь за Днепром, то вся правда будет твоя». Изяслав отвечал: «Братья-то мои, вернувшись, пойдут в свои волости. А я ни к половцам не могу идти, ни в Вырь — от голода помирать. Лучше уж здесь мне умереть» ^{165}.

В марте к Белгороду с запада подошло большое галицко-волынское войско во главе с Мстиславом Изяславичем, а также «черные клобуки», ведомые Рюриком Ростиславичем. Изяслав, увидев превосходящие силы врага, вновь попытался бежать, но торки настигли обоз, а затем подоспело остальное войско, обрушившееся на отступавших. Несколько бояр злосчастного князя попали в плен, сам же Изяслав был зарублен в схватке. Это произошло 6 марта. Тело князя доставили в Чернигов и погребли в построенной его отцом церкви Бориса и Глеба ^{166}. Эпопея борьбы за великокняжеский престол завершилась, так и не принеся Изяславу желаемого результата… Сдержанный и миролюбивый Святослав Ольгович, никогда не искавший Киева, остался единственным представителем своего поколения черниговского дома. Последние битвы большой усобицы, «разодравшей Русскую землю», мало касались Черниговщины. Святослав Ольгович быстро оправдался перед Ростиславом и примирил с ним своих племянников и сына. Вскоре после гибели Изяслава Давыдовича оба Святослава и Ярослав Всеволодович вновь целовали крест великому князю. Молодые князья, впрочем, не унялись. Воспользовавшись разладом, начавшимся у Мономашичей между великим князем и Мстиславом Волынским, младшие Ольговичи заключили союз с туровскими князьями. Они вместе, взяв еще полочан, в 1162 году напали на брата великого князя, Владимира Мстиславича, и отняли у него Слуцк. Эта акция прошла безнаказанно, но ничего, кроме добычи, черниговцам не принесла ^{167}.