Игорь Святославич

Проводив тестя, Олег возобновил войну с половцами. Теперь к нему присоединились Всеволодовичи, чьим владениям осмелевшие степняки также угрожали. Морозной зимой 1166/67 года Олег Святославич и Ярослав Всеволодович одновременно выступили в степь — разорять теперь уже самих половцев, загнанных непогодой в свои кочевья. Олег напал на Гзу — одного из известных впоследствии ханов донецких половцев, разграбил его кочевье, вывез немало золота и серебра, а кроме того, увел в полон жену и детей хана. Ярослав Всеволодович разорил кочевье жившего западнее хана Беглюка. Не потерпевшие особого урона черниговцы и северцы, «восхвалив Бога и Пречистую Его Матерь, вернулись восвояси» ^{180}.

Все эти первые годы после отцовой смерти юный Игорь, как мы видим, оставался в тени старшего брата. На страницах летописей мы его имя не встречаем, по крайней мере в качестве действующего лица. Однако уже близились события, роковые для всей Руси, которые впервые вывели его, хотя бы в числе остальных, на историческую сцену. Распря за черниговские уделы показала, что Рюриковичи успели отдохнуть и набраться сил, а миролюбия у них не прибавилось. А 21 марта 1167 года, возвращаясь с севера в Киев, умер великий князь Ростислав Мстиславич, которому удалось на короткое время утишить Русь. Над Киевом стали собираться тучи новой большой усобицы.

Глава седьмая. ПАДЕНИЕ КИЕВА

История государств состоит не только из побед и достижений. Нередко крутые исторические повороты низвергают в бездну некогда могущественные державы. В итоге всякому величию приходит конец. И в то же время поражение одной стороны оказывается великим свершением для другой. Это в равной степени может касаться как внешних войн, так и внутренних раздоров. Вследствие иных из них народы вполне могут обрести новый, не менее величественный ход своей истории.

Среди многочисленных междоусобиц, постигших распадавшуюся Русь на протяжении XII столетия, в этом смысле выделяется одна — война союза удельных князей против Киева в 1169 году. С какого бы расстояния ни смотреть на падение древней столицы Руси под ударами соплеменников, оно останется трагедией и катастрофой. Но при всём том окончательный распад Древнерусского государства послужил дальнейшему расцвету отдельных входивших в него земель, среди прочих — Владимиро-Суздальской, будущей колыбели Великороссии.

Символично, что именно в этих событиях, потрясших до основания дотоле всё еще привычные основы русской политической жизни, впервые упоминается Игорь Святославич как князь и предводитель, один из рядовых вождей коалиции, обрушившей прежнюю Киевскую Русь в небытие. Едва заметный тогда и малозаметный долгие годы после, он ускользает от взора биографа, растворяясь в окружающей его истории. Но для исследователя эпохи его судьба вполне может стать путеводной нитью. Игорь, почти безликий в источниках, кроме «Слова», как будто избран через великолепную поэму стать воплощением того сонма князей, который своими крамолами подготавливал и усугублял совершившееся…

После смерти Ростислава киевская знать и Мономашичи приняли решение вручить престол Мстиславу Изяславичу Волынскому. Брат покойного князя Владимир, последний из сыновей Мстислава Великого, вынужден был согласиться с общим мнением, надеясь править совместно с племянником. Не вышло — Мстислав, поддерживаемый могущественным галицким соседом Ярославом Осмомыслом, сразу взял всю власть в свои руки. Киевские бояре, хорошо относившиеся к «Мстиславову племени», приняли Мстислава Изяславича с охотой. Правда, среди разросшегося семейства Мстиславичей сразу возникли несогласия. Владимир Мстиславич поднял мятеж. Но новому князю удалось подавить междоусобицу в зародыше и примирить сородичей. Владимир и его двоюродный брат, зять Святослава Ольговича Владимир Андреевич, были вынуждены бежать из Киевского княжества. Последний, впрочем, вскоре вернулся и получил обратно свой Дорогобуж.

Наследство Мстиславу досталось не из легких. Его власть ограничивалась Волынью и Киевом. На северо-востоке Руси, в Суздале, Ростове и Владимире, княжил сын Юрия Долгорукого Андрей. Он хорошо помнил вражду отца с родителем нового киевского князя. На юге цитаделью Юрьевичей был Переяславль на левобережье Днепра.

За Днепром начинались владения Ольговичей. Святослав Всеволодович настороженно встретил весть о новой власти в Киеве. Ее законность была сомнительной. Мстислав приходился черниговскому князю двоюродным братом, а оттертый Владимир Мстиславич — родным дядей. Святослав Всеволодович дал приют в Чернигове матери Владимира Мстиславича, которую новый князь прогнал из Киева. Мать же черниговского князя приняла на время у себя в Глухове племянницу своего мужа, жену Владимира Андреевича, с детьми ^{181}.