Игорь Тальков. Убийца не найден

Все поблекло – деревья, небо,

Все низверглось в лавину ненастья.
Или я человеком не был?
Или я недостоин счастья?

Сплюну горечь и слезы вытру,

Недосуг нам сегодня плакать.
Знать, удел мой немного хитрый:
Не асфальт преподносит – слякоть.

Ну и что ж, раз судьба такая,

Прошагаю сперва по грязи.
Я на слякоть бетон натаскаю,
На асфальт буду честно вылазить.

Но зато, проходя по бетону,

Опасаться трещин не буду,
Потому что сам клал, со стоном,
Клал в пример бездарным верблюдам.

В бесшабашные юности годы

Нам все видится в розовом свете,
Потому что мы дядь антиподы,
Потому что мы все-таки дети.

Но впоследствии мы замечаем:

Наши грезы развеяны где-то,
Потому как, правду качая,
Видим черную сторону света.

Не получится жизни сладкой,

Если только молчать и плакать,
Нужно жить. Если б старт был гладкий,
На бетоне бы встретилась слякоть.

При поступлении в училище он увидел воочию, как шустряки хамством, обманом могут всюду влезть, особенно если у них есть «рука». Это было первым серьезным уроком, который преподнесла ему жизнь. Вообще до этого провала в училище он совершенно не знал жизни…

Очень рано Игорь понял, что человеку ничего не дается задаром и жизнь обретает подлинный смысл только благодаря активному к ней отношению:

Не печалюсь, иду себе смело.
Верю, с жизнью я буду дружить.
Только жизнь нам сперва нужно сделать,
А потом уже счастливо жить.

13

–16/VII/1974 г.

Пришло время службы в армии. Что делать? Расстаться со Светланой, прервать работу с группой, которая, по сути, только начиналась, отказаться от своих увлечений Игорю, конечно же, не хотелось. И вот, чтобы не расставаться с любимой работой, он поступает в Щекинское профтехучилище № 6, учеба в котором давала отсрочку от армии. Естественно, училище это было не для него: он там на слесаря учился. Тогда один из его друзей предложил помочь с устройством в педагогический институт. Но учебный год уже начался, и свободное место оказалось не на гуманитарном, а на физико-математическом факультете, чего он терпеть не мог. Конечно же, он спал на всех лекциях, а потом просто плюнул на все и ушел в армию. Служить он начал позже своих ровесников и оказался в стройбате. И слава Богу, что так случилось. Отправили его в Подмосковье, в Нахабино. Он часто писал нам и, несмотря на то что очень скучал, в каждом письме старался приободрить, успокоить нас, заверить в том, что у него все нормально, что «за полгода не пропал, может, и за полтора не пропаду». Мы часто ездили к нему, собирали гостинцы, но он всегда вел себя скромно:

«Мама! Опять ты там начинаешь выдумывать с пряниками и конфетами. Нет, ты неперевоспитуемый человек. Я уже смирился с мыслью, что тебя не переделать, и поэтому с удовольствием буду жевать пряники и конфеты без возражений и отнекиваний. Только об одном прошу, по возможности не тратьтесь на меня, меня и так хорошо кормят, а конфеты я покупаю в магазине, который находится на территории части. Ну вот и все пока. Сейчас пойду репетировать. Всех крепко целую и обнимаю. До свидания. Ваш Игорек!»

Спасательный круг