Игорь Всеславьевич и Злокачественная опухоль

Он Игорь свет Всеславьевич оправдывается,
И жалуется он директурше, и плачется:
— Как в первый сон я увидал его — проснулся с ужасом,
Второй-то сон я бился с ним — подумал, что сгорел в огне,
Как в третий раз клевал его, да он швырнул меня далече.
Ишшо послушать Онко Онковича Ракова,
Он прямо заявил, ты, дескать, да авгеев прихвостень!
А я так не стрелял несчастных по темницам-то,
И не гонял по венам псевдобогатырский героинушко,
И не лелеял у себя я птичку-гонорейку,
И не ютил срамной-то простудифилис.
Чуть оступился малость, ну да дело прошлое,
А й не вернусь к ракбойничкам, татям чумовым.
Ишшо майор сказал, вы, дескать, мне не верите,
Я будто подозрительный и странный молодец…
Да ай же Макошь Паникратовна добрейшая!
Неужто зря учусь я медицинской мудрости?
Неужто навсегда клеймом затравлена моя душа?
Воспроговорит нунь Макошь Паникратовна:
— Ты, Игорь свет Всеславьевич, не кипятись и не жужжи-ка!
Не разливай мне тут лейкоплакс'uю мокрую,
Не разводи пчелиный геморрой жалючиий!
Душевна твоя опухоль, скажу я, операбельна,
И головам поганыим диагнозы поставлены:
Власть — корона царская у Чудища на средней голове,
Страх — венец колючей провулки да на второй главе,
Смерть — могильный крест на третьей-то башке.
Сразить и победить Канцера-Зверя все-таки возможно,
И я берусь помочь и кой-чем подсобити,
Но и тебе задачу выполнить нелегкую придетися.
Ведь чтоб в хитрющем сне реальность победить —
Нужна огромна воля, и терпенье, и намеренье.
Но вот еще путь — пешим в Навь из Яви добиратися,
Чтобы к душе прийти осознанно, минуя сон.
Но даже с Правью это сделать ох непросто же.
Благославленьем помогу и даром медицинскиим —
Есть у меня чудесный лазер-меч рентгенистый,
С тым хырургическым оружьем ты погубишь Зверя.
Однако этого опять же недостаточно,
А ты иди-тко, Игорь свет Всеславьевич, ко матушке своей,
Да матушка твоя подскажет по-волшебному.
Вот Игорь свет Всеславьевич подарочек бесценный брал,
Чудесный лазер-меч рентгенистый, научный.
Клинок — коллоидным-то золотом он выстланный,
А рукоять кристаллами — алмазами украшена,
А и сияет меч, лечебною лучится интенсивностью.
Он Игорь свет Всеславьевич директурше-то кланялся,
Он шел ко дому по слободушке походкой трезвою.
А в домике-избушечке ждут, беспокоятся родные-близкие,
Волнуются родные — матушка и Лелюшка Сварожична.
Оны как увидали молодца в окошечко, обрадовалися,
Оны-то кинулися и встречать его, и порасспрашивать.
А Игорь свет Всеславьевич показыват подарочек,
Чудесный лазер-меч рентгенистый, лучистый.
Родным-то он поведает стратегию да Макоши нунь Паникратовны.
По плану етому целебному он обращается ко матушке,
Он спрашиват у доброй матушки инструкций-то волшебныих,
Он прямо щас готов на бой идти-сражатися.
А й говорит тогда родная добра матушка:
— Да ай же ты еси, млад Игорь свет Всеславьевич!
Ишшо-тко броду не познал — суешьси в воду.
Как раньше во легендах-сказках повелосе
Ходить за тридевять земель по утру раннему,
А накануне хорошенько отоспаться-выспаться.
Топерче новые настали времецки магичные,
Волхвов по сумеркам ведет их сила личная.
А ведь до путешествия сознания повыждать меру надобно:
Чрез девяти деньков приготовления пуститься в путь-дороженьку.
Как скоро-то былина станет раскрыватися,
Да и не скоро силушка волшебная содеется.
Родная матушка наращиват клубочек светлой ниточкой,
А Леля дочь Сварожична коренья, травушки настаиват.
Как ети девять суточек магических послед осталися,
У Игоря Всеславьева силенок-то прибавилось,
Ажно родная добра матушка спроговорит:
— Вот те клубок — не бронзой, серебром и золотом,
А русскою заветной Правью сотканный.
Бросай его по первой звездочке вечерней,
Да тут беги за ним скорей, не отставай.
Придешь в леса угрюмые, дремучие.
Там повстречаешь на пути существ невиданных:
Как первый будет златокрылый василиск,
Второй-то будет грифон златоклювый.
Их расколдуешь от оков живой водою.
Затем и Леля дочь Сварожична заводит речь:
— Вот те вода живая, соками природными настоянна
На зверобое, чистотеле, чаге, подорожнике,
Ромашке, дерев'eе, пижме, чесноке, крапивушке,
Эф'eдре, чабреце, календуле, алтее и солодке,
На 'uрном корне, хвое, бузине, столетнике,
Багульнике, полыни, редьке, лопухе-репейнике.
На стебельках, листочках, ягодках и корешках,
На корневищах, в русских землях проживающих.
Как прикоснетися вода живая к тленну телу —
Не токмо хворый разогнется, но и проснется мертвый.
Охрану Ирия священного — тых грифона и василиска —
Не мешкая проси о помощи великой, о подмоге.
Пусть грифон златоклювый собирает рать могучую,
Разбудит голосом моих божественных родителей —
И Ладу, и Сварога, и других богов от кабалы снотворной,
А также птиц-зверей всех, тварей поднебесных и подводных.
А ты садись верхом на василиска златокрылаго,
Он полетит во Ирий-сад ко черн-хлад камушку.
Как вот на небосводе путеводна звездочка зажглася,
Он Игорь свет Всеславьевич в нешутошный поход собрался.
Ишшо ведь брал с собою лазер-меч рентгенистый,
И вешал к поясу ту флягу со живительной водою.
А й целовался он, прощался с Лелюшкой Сварожичной,
А й обнимался, поклонялся до землицы р'oдной матушке,
Да и бросал клубок заветный, русским духом сотканный,
И покатился светлый тот клубочек в сторону неведому.
Видали, как удалый молодец шел по Стрелецкой улице,
Да не успели разглядеть, как выходил из Аляксандровской слободушки.
А он ведь через речки быстроструйные да перешагивал,
Через поля широкие размашистые перемахивал,
Холмы, овраги он крутые перепрыгивал.