Игра

Дома разговор был не приятным, он еле сдерживался, будучи так зол, чтобы не придушить ее на месте. И когда он уличил ее во лжи, она, глядя на него совершенно чистыми, по-детски честными глазами, сказала: «Я хотела за тебя замуж, ты бы никогда иначе на мне не женился.» Он даже не знал, что ответить, едва переводя дух, но она начала плакать и просить у него прощения за свой обман, хотя и из благих побуждений, потому что безумно любит и не может себе представить без него жизни. Он с трудом ее успокоил, сказав, что они утром во всем разберутся. Утром Антонио заявил, что подает на развод, Клер заявила, что как только увидит документы о разводе покончит жизнь самоубийством, потому что без него жить не хочет. Он не мог взять на себя такой грех.

Антонио смотрел на нее во все глаза, не находя слов, потом она опять начала плакать. Он больше не мог выносить ее слез, схватил ее за руку и повел на прием к психиатру. Врач вынес заключение – психически здорова, но очень эмоциональная натура, обладающая маниакальной фобией влюбленности в своего мужа, посоветовал отправиться к психотерапевту, прописав какие-то успокоительные, которые она тут же тайком от него выбросила. Он пошел с ней к психотерапевту, который внимательно выслушал его, потом ее, сделав вывод, что сможет помочь. Антонио впервые за пару дней спокойно выдохнул, надеясь, что проблема как-то разрешиться. Своим адвокатом сказал подождать по поводу начала бракоразводного процесса. Через несколько недель после посещения психотерапевта он заметил в ней перемены, Клер стала чаще писать ему смс-ки, звонить, он старался разговаривать с ней доброжелательно, хотя все время костерил себя на чем свет стоит, что оказался таким идиотом, согласившись на этот брак, пойдя у нее на поводу. Время шло, он все реже бывал дома, тогда она стала приходить к нему в офис, поджидать его на улице у здания, наведываться к нему в пентхаус, стала приглашать его поужинать в ресторан. Он решил для себя, что они по-прежнему, чтобы ее как-то успокоить, будут посещать общественные мероприятия, поэтому они выходили в свет два-три раза в месяц.

Когда он спрашивал, как продвигаются дела с психотерапевтом, она мило улыбалась и говорила, что все отлично, он очень помогает. Она постоянно просила прощение и извинялась перед ним за свой обман, в какой-то момент, он уже не мог слушать ее извинений, поэтому резко обрубил, что это в прошлом и тема закрыта. Она всячески старалась проявить свою любовь к нему, выполняя любое его желание, слушая любое слово, буквально преследуя его на каждом шагу, и он ничего не мог поделать, так как она являлась его женой. Она создала женский уют в доме, начала даже покупать какие-то вещи для пентхауса, отчего он пришел в полный ужас. Она все время говорила ему как безумно его любит, и от слова «безумно» он стал уже вздрагивать, решив про себя – может она, действительно, на самом деле, безумна. Антонио пытался с ней поговорить насчет развода, но она ничего не желала слушать, заявляя, что вышла замуж первый и единственный раз.

Прошло еще три месяца. Он был на взводе и стал срываться на подчиненных в офисе, ужасно устав от ее постоянного присутствия с неисчерпаемой любовью. И, как и тогда, в один прекрасный день, ему позвонила психотерапевт, сказав, что его жена после того, первого раза, так и не пришла ни на одну консультацию, постоянно перенося дату приема. Антонио чуть ли не разбил телефон, ответив, что завтра она будет обязательно.

Он вызвал к себе адвокатов и велел подготовить бумаги на развод. Вечером, когда он пришел домой, положил перед ней бумаги, заявив или она проходит курс у психотерапевта, либо он пускает эти бумаги вход. Она опять заплакала и поклялась, что будет посещать консультации. На следующий день он привел ее за руку в кабинет, на остальные консультации он, пригрозил своему шоферу увольнением, если тот в назначенное время не будет ее доставлять к психотерапевту. Антонио надеялся, что на этого человека можно положиться, он знал его уже много лет.

Прошло еще три месяца. В очередной раз он сидел в доме отца в гостиной, тупо уставившись в бокал с виски, покручивая его на коленях.

Отец сидел напротив, пыхтя сигарой, он иногда позволял себе выкурить сигару с хорошим виски.

– Как идут дела с Клер? – разглядывая сына сквозь облако дыма, спросил он.

– Она ходит на консультации, сколько это продлиться не знаю. – Он сделал большой глоток виски. – Ее зацикленность на любви ко мне просто убивает, она измотала меня, – Антонио развязал галстук. – Я не знаю, что мне делать.

– Хм! – произнес отец, затягиваясь сигарой и пригубив виски. – Ты не можешь не знать. Ты управляешь многомиллиардной корпорацией, в твоем подчинении столько людей, ты ведешь бизнес и вступаешь в переговоры, добиваешься того, чего хочешь. И ты говоришь мне, что не знаешь?

– Она говорит, что не даст развод.