Игра

(Дорисовывает портрету Энн на стене косоглазие и клыки).

Вальке: — А вот не сомневаюсь, что ОН непременно заглянет! Давай на спор?

В кафе вбегаетподростокв комбинезоне автозаправки, кричит: — Шеф меняет покрышку самой американке! Той самой, что недавно приз по кино взяла. Она идет сюда! И с ней господин — такой шикарный! Бабки во взгляде так и шуршат..

Бармен: — Сбрендил, парень! Мое заведение не на голливудском бульваре. И даже не на Мосфильме.

Парень выскакивает, что бы почтительно распахнуть двери перед посетителями.

Миледи: — ОН!!!

Заходит унылая, супер–элегантная молодая дама с брезгливым лицом — та, что на афише (Энн Тарлтон) С ней полный, потный, представительный мужчин.

Бармен: — О…добрый день, госпожа Тарлтон! Знаем, преклоняемся… Какая радость для всех нас!(делает знаки, что бы ушла выпачканная в креме Миледи. Торопливо включает кофеварку, достает коробку с зернами): — — Настоящий бразильский кофе высшего класса. Лично приобрел в Рио–де–Жанейро. Исключительно для ВИП персон.

Миледи поправляет волосы, старается попасть на глаза прибывшим. Бармен показывает ей, что бы скрылась на кухне и убрала прессу. Она собирает газеты и журналы, но не в силах уйти, разглядывая знаменитость.

Спутник актрисе: — Не капризничай, радость моя. Тебе полезно взглянуть как все это выглядит на самом деле. У нас как и у вас. Ну, то есть, как в этом задрыганном Городе Ангелов. Мир жесток к маленьким людям. Скверное место, убожество, дикая вонь, жуткие лица,… Обрати внимание на эту особу… нечто подобное тебе предстоит изобразить в начале нашего нового фильма…

Помощник бармена угодливо протирает стул и пододвигает его звезде. (Гости садятся)

Барменставит чашечки кофе: — От меня лично — поклонника вашего цветущего таланта.

Актриса, небрежно кивнув в знак благодарности, прислушалась к пению по ТВ — там Кинг поет про «Золотую девочку». Говорит с акцентом: — Мой Бог, и здесь я слышать его голос!

Спутник: — Феномен глобальной популярности. Твоего мужа крутят по всей стране и президенты и всякая шваль. Пардон, народ.

Энн Тарлтон, (живо переходя на украинский говорок): — А моему такой народ до фени! Он без понтов по всему миру бабки сшибает. Гребет по высшему разряду! И совершенно не нуждается в дешевой популярности…

Спутник: — Увы, широкий пипл далек от настоящего искусства! Слушают великого актера, при этом принимают внутрь всякую дрянь, свински упиваются и бьют друг другу лица. Смотри, какие типажи — боров и его телочка. (показывает на Бармена и Миледи. Обращается к девушке:) — Иди сюда, детка. Он трахает тебя, эта скотина? (Берет у нее журнал). А что мы читаем? «Мир кино»! Недурно, для этой забегаловки. (Оглядывается, видит изуродованный портрет Энн на стене, меняется в лице. Энн тоже багровеет. Спутник, спешно вставая, обращается к ней:) — Вот именно то, о чем я говорю тебе, милая, — полная нравственная деградация в массе!

Миледи торопливо сдирает афишу, прячет за спиной. Бармен делает ей ужасные глаза. Гости в боевой готовности надвигаются на виновницу. Та изображает нервный тик.

Валькаобъясняет гостям: — Она инвалид с детства. От волнения пошли судороги.

Энн, снова изображая леди: — Это тяжело смотреть… И ее духи, святой Патрик! Воздух! Мне надо иметь свежий воздух! Я буду говорить президент! Пусть запрещайт слушать мой муж в грязных местах.

Спутник: — Именно! Я немедля сообщу в Санэпид станцию, что видел на продуктах питания энергичных, хорошо упитанных тараканов.

Уходят.

Бармен кМиледи с глубоким вздохом: — Ты уволена, детка. В третий и в последний раз. И никогда, никогда больше добренький Гарри не пустит даже на порог…

Миледи: — К чертям тебя и твое заведение! Развел тараканов, бразильский шпион!

Берет телефон, решительно набирает номер.