Игра

— Ух ты, смотри ка, ты и вправду наказать меня рассчитываешь? — Он смеется. — Но в одном ты прав. Эта ерунда с выбором «да» или «нет», с баллами и правилами, это все моя плата, кость моему партнеру. Он человек нежный, европеец, ему все по его канонам нужно преподать, чинно, в соответствии с традициями. Он верит, что накал можно получить в офисной игре, верит, что характер может в споре проявиться, в том, какую позицию кто займет. — Станислав вновь поднимает стеклянный стакан и делает быстрый глоток, словно не виски пьет, а водой горло смачивает. — Мой наивный товарищ верил, что вы, разделившись на команды, могли свою сущность раскрыть, когда единогласное решение готовили. Я бы с ним согласился, проводи мы игру лет сорок назад. Но в наш стремительный век у меня просто нет времени на второстепенную информацию, мне нужна динамика, суть, стремительное развитие событий, а не лепет «голосуем «против» потому что, голосуем «за» потому что». Тьфу, гомосятина скучная. В статике характер не откроется, а для современного человека любой просто спор, без физической опасности — это статика.

Станислав берет бутылку и наливает. Сначала себе, почти до краев, потом, чуть помешкав, словно решая, стоит ли делиться, выливает остатки в мой стакан. Отшвыривает пустую бутылку и она, крутясь, скользит по ковровому покрытию в угол номера. Он отодвигает стул и садится. Я сажусь напротив, спиной к окну, так, чтобы держать в поле зрения все три двери, в коридор, в спальню и в соседний номер. В левой руке держу виски, правой достаю пистолет, кладу на столешницу дулом в сторону распорядителя.

— Да, статика. Знаешь, почему после эпохи Возрождения, искусство скульптуры пошло на спад? Назови кого-то после Микеланджело? Ну да, Роден, но что Роден? Раз-два и все. Потому что статическое искусство умирает, оно никому уже не нужно, люди на временные формы переключаются. Всем нужна актуальность. Знаешь, почему КВН уступил первое место «Камеди клабу»? Эфиры раз в три месяца и еженедельно. Где актуальность? Где острота будет? Вот и с моим партнером, тьфу на него. Проще ему было эту «игру» втюхать. А самому пока делом заняться. Но ты ведь давно все понял, верно? Или спросишь, в чем дело?

— Да тут и спрашивать не нужно. — Делаю глоток и понимаю, что наконец таки начал ощущать вкус напитка. — Причина половины преступлений всегда деньги. Вторая половина — чувства. Любовь, страх или ненависть. Ни любить, ни бояться, ни ненавидеть тебе меня не за что. Значит ты банальный грабитель.

— Банальный грабитель? Выйди во двор и набери воду из первой попавшейся лужи. В ней витаминов будет больше, чем правды в твоих словах. — А ведь виски начинает действовать, речь Станислава стала чуть тягучей, лицо раскраснелось, жесты стали более эмоциональными. — Я — банальный грабитель! Я, говорил, что искал таких как ты почти два года. Плюс подготовка. Итого по два миллиарда за год работы. Это банально? Не ого-го, конечно, согласен. — Снова глоток. — Ты знаешь, что панды питаются только бамбуком. В годы, когда бамбук засыхает, пандам приходится голодать. Я умнее панды, я разноображу свой рацион. Вот, я и решил включить в свой охотничий ареал музыкантов, рестораны, вино и гостиницы. Это простая забота о завтрашнем дне.

Станислав развалился на стуле, тяжело опершись на столешницу огромными руками и поводя по сторонам наливающимися каким-то шальным блеском глазами.

— Я тебе зря про актуальность говорил? Ты меня не слушал? Вот назови мне хоть одну человеческую ценность, которая бы столетия пережила? Искусство — тьфу, ерунда. Сегодня ему рукоплещут, а завтра о нем, кроме пыльной заведующей запасниками, никто и не вспомнит. А вот деньги, золото… Даже власть — скоротечна. Ну не оставишь же ты власть сыну. А деньги оставишь. Да, этого мой англичанишка не понимает. Дурачок. Ну ничего, я ему нос щелкну. — Очередной глоток и злорадная улыбка. — Он же никогда, понимаешь, никогда меня за ровню не принимал. Даже списать у меня — брезговал, предпочитал «грейд Би» получить, меньше семидесяти баллов, чем у меня подсмотреть. А с девками? Да ему достаточно было руку с перстнем на стол в пабе положить, к нему тут же все липли, а он меня еще, как дворецкого, за элем посылал. — Очередной большой глоток, виски даже чуть проливается и тонкой соломенной струйкой стекает на подбородок. — Ну ничего, ничего, я этот спор выиграю, он у меня на лодке «Чопорный урод» плавать будет. — И вновь Станислав раскатисто смеется своей, только ему понятной, шуткой.

— Ну так ведь бегал же за элем? — Тихо произношу я, но, видя бешено блеснувшие глаза примирительно поднимаю руки. — Может ты женщину отпустишь? Зачем она тебе? — Говорю я, но тут дверь ведущая в коридор, открывается и я, крепче взявшись за пистолет, замолкаю.

В номер входит один из камуфлированных охранников. Кивает Станиславу и подходит сзади к его стулу. Склоняется к его уху, словно хочет что-то прошептать. Но сначала поворачивает лицо в мою сторону и говорит: «Только не стреляйте».