Игра

— Лучше аспирин где-нибудь на кухне поищи. — Кричу я вслед Сергею.

Ну, чем черт не шутит. Я тоже вышел в коридор и начал делать глупость, которая мне очень помогла.

Я начал тщательно прощупывать куртки. Сверху вниз. Сначала ту, которая меньше. Это и быстрее, и результат наименее вероятный. Если у Натальи есть что-то передающе-принимающее, то сейчас она, сидя на унитазе, именно это устройство и держит в руках. По моим прикидкам, подсадных, актеров в игре было не больше двух-трех. Уверен, что ради меня одного такую игру бы не затеяли. Вероятно, нас, реальных бизнесменов, которые по итогам игры станут значительно беднее, трое или четверо. У каждого из шестерки участников шанс быть моим товарищем, реальным богачом, примерно 17 %. В Натальиной куртке ничего, кроме шапки, не прощупывалось. Я взялся за куртку Сергея и начал прощупывать ее. При этом мой взгляд упал на большой экран часов на моем левом запястье. И как только я увидел массивный браслет и циферблат, произошли две вещи.

Во-первых, я понял, что делаю очередную глупость. Сегодня я просто фееричный идиот. Наши часы. Браслеты, которые всем участникам надели в палатке еще в Нахабино. Если на них, как на пейджер, приходят сообщения, то и с них вполне возможно отправить пакеты данных. Судя по размерам, аккумулятора на постоянное прослушивание в приборах нет, а вот ввести краткое сообщение, даже с прокручивающимся на экране алфавитом, займет не очень много времени и потребует не так уж много энергии. На неделю автономной работы таких девайсов хватит. А я в куртках какие-то шпионские штучки ищу. Еще бы рацию с ключом для выбивания морзянки поискал.

Именно на этих мыслях произошла вторая вещь. В коридор вышел Сергей. Вышел и смотрел, как я проминаю его куртку.

— Что ты делаешь? — Мне показалось, или испуга в голосе больше, чем возмущения?

— Ты же IPO проводил в Лондоне, на лондонской бирже?

— Да, конечно, как все, там законодательство дает лазейки для первичного размещения. — Его голос дрогнул, или мне опять показалось?

— Ты же поближе к бирже жил? В Сити? В каком отеле? Вообще, три любимых отеля Лондона скажи свои.

Сергей прислонился спиной к стене и медленно опустился на корточки.

— Как ты догадался? — Глядя себе под ноги спросил он.

— Вероятность почти двадцати процентов. Это очень много. И я не догадался, я проверял.

— Купил меня получается, — Сергей усмехнулся, — а у тебя какие отели любимые?

— Да черт их знает, думаешь я названия запоминаю? И вообще, в Лондон на IPO мой финансовый летал, а я когда там бываю — апартаменты арендую.

— Купили вы меня получается, — снова усмехнулся Сергей, а я отметил этот его переход к обращению на «вы».

— Наташа, — я кивнул в сторону ванны, — актер или участница?

— Я не знаю. Я правда не знаю, кто нанят, а кто и правда участник. Вы меня теперь из квартиры выгоните?

— А зачем? Ты ведь никому не расскажешь, что тебя рассекретили? Подозреваю, в таком случае ты оплаты не получишь.

— Да какая оплата! Если бы в деньгах было дело. Вы их не знаете, это страшные люди, это… они… я…, — Сергей встал, повернулся было ко мне, но потом вновь прислонился к стенке и, похоже, был готов разреветься.

Вся харизма успешного создателя самой популярной в стране социальной сети разом свалилась с него, словно в мультике от попадания петарды сгорает новогодняя елка. Моментально. И остается только черный обгоревший скелет. Так и Сергей. Он даже стал как-то ниже, макушка раньше постоянно стремилась вверх, а сейчас как будто его позвоночник стал жидким. Вот только истериков-мхатовцев мне тут не хватало.

— Спокойно! — Я знаю, что еще ни одного человека в мире не успокоил такой приказ, но почему-то именно это слово первым вырвалось. — Серег, молчи и думай. Идем на кухню, только молчи. Идем.

Табуретки около простого деревянного стола. Вода в чайник из крана. Набирая я подумал о том, что даже вспомнить, когда последний раз пил воду не из стеклянной бутылки не смогу, а тут, из крана…

Сергей сел на табурет. Лицо в красных пятнах. Стресс действует на его вегетативную нервную систему, которая начинает требовать повышенную дозу кислорода, учащается кровообращение, сердцебиение, сосуды расширяются. Такое даже лучшему актеру не сыграть. Мы не можем управлять нашим телом. И это здорово. Оно намного умнее нас. Стоит вам порезаться, и к месту разреза моментально хлынет кровь. Красные кровяные тельца тут же начинают строить защитный фиброзный каркас, мост между краями раны, который постепенно сужается. А белые тельца в это же время чистят рану от проникших в нее бактерий. Если бы эта работа начиналась только по команде хозяина тела — численность населения земли была бы куда меньше. Поэтому я знал, что Сергей переживает. Вот только мне на его переживания плевать. Руководить — значит найти баланс между Матерью Терезой и бульдозером. Сейчас мне нужен именно трактор.