Игра

Насколько я помню сюжет оперы, Тоску пытают звуками пыток ее любимого, Каварадосси. А вот как эта линия будет переложена на нашу историю распорядителем — даже страшно представить. Особенно если вспомнить, что оба главные героя оперы в результате погибли. А еще, одна очень, очень интересная мысль вновь кольнула мое сознание. Станислав сказал, что покрутит идею… И вновь я не довел мысль до вывода, как потом мне стало понятно, лежащего прям на самой поверхности.

— Ну а пока продолжим по сценарию. Вчера у нас был кофе, так что сегодня сигары и коньяк. Ха ха, заметьте, хоть мы и проводим игры в игре, а вот пытку в пытке не проводим, коньяк с сигарами даем, не разлучаем, ха ха. — Станислав махнул рукой и один из камуфляжей поставил на стол невесть откуда взятую тубу с Коибой и небольшой, граммов на сто пятьдесят, пластиковый стаканчик с запаянной крышечкой из фальги, в котором плескалось нечто соломенно желтое. — Ну а на другой чаше весов у нас сегодня опять, простите за не оригинальность, боль. Простая, а потому такая чистая. Как белая рубашка на главном герое в театре. Замечали? Если герой в белом, значит его убьют как-то особенно кроваво, ведь на белом кровь отчетливо видна. Простите, что-то я весь мыслями в опере. Ну что, Роман, Максим, на что ставите? — Распорядитель уже вертел в пальцах серебряный доллар.

Я, как и вчера, поставил на студентку, Роман — на орла. И я вновь проиграл.

Я, как и вчера, ожидал спарринг, и уже готовился к драке, но все произошло проще и больнее.

Четверо камуфлированных охранников просто скрутили меня, и, когда я уже не мог пошевелиться, один из них просто воткнул мне иглу в правое плечо и надавил на поршень шприца.

Дальше было плохо. Очень плохо, очень больно и очень страшно.

Я не знаю, что мне вкололи. Я когда-то читал страшилки про пытки КГБ, мол гэбисты могли вколоть человеку антибиотик из группы цефалоспоринов, не разбавив лидокаином, вколоть сульфозин или ввести экзотический яд утконоса. Пациент при этом испытывает дичайшие боли, но внешне никаких следов на теле разумеется не остается и особого вреда здоровью эта процедура не приносила. А если использовался психотропный яд уж не помню какой медузы, то, вместе с болью, пациент получал еще и достаточно качественные и правдоподобные кошмары.

Не знаю, что мне вкололи, но с этого дня я обзавелся прочной фобией на уколы.

Слава Богу, в какой-то момент мой мозг не выдержал и выбил предохранительные пробки.

Очнулся я на полу, в клубе никого не было. Голова заметно кружилась, во рту стоял омерзительный медный привкус, внутренняя сторона нижней губы была изжеваны в кашу. А еще я понял, что значит «ломит кости».

Кое как я приподнялся на четвереньки, потом, держась на ножку стола, встал.

Я знал, что в квартиру возвращаться нет смысла. Испытания на сегодня, по крайней мере на день, окончены. Следующая серия игр состоится только вечером. Будем брать от ситуации лучшее из того, что она мне сейчас предлагает. Я составил три небольших столика вместе и лег на них спиной, закинув руки за голову. Мне нужно было еще раз подумать над планом, а еще это отвлечет меня от боли. Через тридцать минут я, уверенный в том, что мне все удастся, тяжело слез со стола и приложил руку к открывшемуся рту. При этом я широко раскрыл глаза, а через мгновение дернул головой. Влево-вправо. Как будто стряхивал с глаз капли после выныривания из воды, чтобы восстановить зрение. Именно так я отреагировал на подходящую ко мне женщину.

Глава 20

Первая команда ушла в уже ставший «их» подвал, а вот мне идти было, пока что, совершенно некуда. Возвращаться в директорскую квартиру не имело смысла, раз уж Станислав четко дал понять, что с утра моя команда становится бомжами. Но зато и расписка уничтожена. Мне искренне жаль было бы отдавать деньги старику-директору. Не из жадности. Просто меня приперли к стенке и вынудили заплатить больше реальной цены, это всегда неприятно. Но это все мелочи. Я еще раз прокрутил план действий на сегодняшний день.