Игра

Дальше Ольга рассказала совершенно простую историю. Как она, выпускница новосибирского театрального института, приехала покорять Москву. Спустя год ее, порно актрису, зарабатывающую веб услугами, но не брезгующую и реальными встречами с теми, кто мог себе позволить оплатить ее услуги, пригласили в агентство. Как ей предложили двухнедельную работу, с оплатой, которую она бы получила за несколько месяцев самой напряженной работы. В контракте оговаривалась частичная предоплата и последующая премия за все случившиеся интимные эпизоды.

Сцена изнасилования отдельно не оговаривалась, но Ольга призналась, что такого поворота сюжета она не исключала. А вот то, что она ударилась головой и потеряла сознание, это уже была случайность. Счастливая случайность, потому, что Ольга очнулась в тот момент, когда распорядитель, Станислав, отдавал приказание своим охранникам «после операции отвезите ее куда-нибудь и закопайте». Операция была разумеется постановочной, никто ей ничего не вырезал. Но снимали в местной больнице. Вот в больнице Ольга и сумела улизнуть от организаторов, украв в какой-то палате одежду спящих пациентов. Сбежать из больницы она смогла утром, после семи часов, когда в учреждении начались утренние движения персонала, посетителей и больных. Оказалось, что больница находится недалеко от центра, поэтому Ольга и увидела участников игры, заходящих в это здание. И ей хватило сообразительности и догадливости сосчитать количество вошедших и вышедших. Так она и поняла, что я все еще внутри.

— Так что же тебе от меня нужно? — Возможно я задал вопрос слишком холодным тоном, но и ответственности за этого человека я не нес, поэтому никаких чувств по отношению к Ольге я не испытывал.

— Мне нужна помощь. Я знаю, что вы, настоящие участники, богатые люди. Ты в час, сидя в кресле, наверное зарабатываешь больше, чем я за месяц, оголяясь перед камерой или еще чего похуже…

— Ты не вызовешь во мне сочувствия. Я не психолог и тем более не красный крест. Если ты пошла в театральный, значит зубы от голода у тебя не выпадали. Если ты начала этим заниматься, значит тебе нужно так самой себе доказывать, что тебя покупают, значит ты нужна. Или ты маме с папой хочешь показать, что они достали тебя своим враньем и у вас не образцово-показательная семья. Может в семье у тебя кто-то урод. Не суть, главное, что я не твой родитель, не твой клиент, не твой друг. И еще, это важно, я не сужу. Не сочувствую, не осуждаю, ничего. Поэтому пожалуйста, не раскрашивай рассказ историями о своих трудностях.

Ольга подняла левую руку и легким, изящным жестом заправила прядь волос на ухо.

В этот момент я себя обозвал. Очень не литературно. Я вспомнил все свои сетования в предыдущий день. Я вспомнил, как переживал по поводу недоверия своему внутреннему голосу. И вот опять.

Я не дизайнер, не модельер, я вообще к миру моды никакого отношения не имею. Я давно вышел из той плоскости условностей, в которой фасон, лейбл или стоимость одежды хоть что-то значит. Если вы встречаете человека, отлично разбирающегося в модных шмотках, в их актуальности и цене, то сто процентов это человек, который не может себе их позволить. Разумеется, если мода — не его профессия. Единственные параметры одежды, которые я использую в жизни: нравится или нет, удобно или нет. Так почему же в тот момент, когда мое подсознание выдало мне название рукава Ольгиной куртки, «три четверти», почему уже в тот момент мое рацио не подхватило подачу и не развило мысль дальше?

— Оля, — я смотрю на левое запястье женщины, — а ты была в сознании, когда тебе часы-браслет снимали? Кто и как это сделал?

Я шел по улице. Ольгу я оставил в клубе, надеюсь, она сможет провести в нем время до трех-четырех часов дня. Потом ей придется немного посидеть где-то в подворотне, а в 17:30 я пообещал забрать ее и поселить где-нибудь. Надеюсь, мои парни мне в этом помогут. Поэтому я шел по улице один. Шаркающая походка, круглая спина, шапочка натянута чуть не на глаза. Когда-то я сам ездил открывать свои столовые в новым районах, в новых городах. Тогда у меня еще не было охраны, а вот желания быть остановленным какими-нибудь гопниками у меня не было ни тогда, ни сейчас.

Простейший способ остаться незамеченным для мелкого хулиганья — быть сильнее чем они. Нарастите себе сотню килограмм мышц, поломайте уши, сломайте нос, украсьте кулаки белыми шрамами от выбитых зубов, подстригитесь клочьями. Уверяю вас, с такой внешностью вы, словно в плаще невидимке, пройдете мимо любой гоп компании.

Всего этого имиджа Халка меня давно лишили мои косметологи, врачи и парикмахеры. Поэтому, если я не хочу, чтобы меня задирали все проходящие парни от восемнадцати до двадцати пяти, мне нужно стать им не интересным. А с кем парню не интересно пободаться? Правильно, с тем, кто априори слабее, на много порядков слабее чем он.