Игра

Анатолий действительно оказался курсантом, учеником пятого курса следственного факультета академии ФСБ. Накануне утром его вызвали к декану, но в кабинете с ним разговаривал не ВУЗовский руководитель, а незнакомые люди, не представившиеся и не показавшие каких-либо документов, хотя в этом и не было нужды. Анатолий оказался единственным доступным сотрудником органов, выходцем из этого городка. Ну, если не сотрудником де факто, то по крайней мере он уже принес присягу на первом курсе, о чем ему и напомнили во время беседы. А так же, будущему выпускнику намекнули, что от выполнения этого задания зависит не только его выпуск из академии, но и вся его дальнейшая карьера в органах. Ну, или отсутствие таковой.

Только была одна проблема, о которой ни в личном деле Анатолия, ни в его характеристиках или психологических профайлах не говорилось. Да и сам Толик об этой своей особенности старался не думать, хотя она регулярно о себе напоминала. Толик был несказанно, катастрофически, феерично невезуч. Он как будто родился двадцать девятого февраля, в ночь с понедельника на понедельник, причем оба эти понедельника были пятницами тринадцатое. Как с таким везением он прошел неимоверный отбор в Академию — загадка. Хотя, возможно, это просто очередная большая неудача.

Толику не дали каких-то подробных вводных. Ему только сообщили, что недавно в его родной город, инкогнито, приезжал английский политик очень высокого ранга. Этот сэр прибыл в Москву в составе какой-то делегации, но в один из дней на официальные мероприятия не пришел, сославшись на недомогание и, якобы, оставшись в отеле. В тот день лорд, как он думал незаметно, посетил этот самый городок, где просто ездил по улицам, заходил в подъезды, магазины, даже пообедал в местном ресторане, благо русский язык он знает.

Информации о том, что этот субъект имеет какое-либо отношение к Ми 6 у ФСБ не было. Копнув чуть глубже, спецслужбисты смогли найти очень призрачную связь между городком и английским лордом. Выяснилось, что он, достаточно давно, больше двадцати лет назад, учился вместе с нынешним владельцем градообразующего завода. И хотя фактов личной встречи бывших однокурсников у органов не было, других, хоть сколько-нибудь логичных поводов посещать заштатный подмосковный городок сыщики не видели. Если бы завод не был химическим, возможно эту историю, не имевшую продолжения, похоронили бы в архивах. Но, во-первых, завод имел дело с химикатами, из которых, при должном уровне фантазии, вполне можно было бы сварганить что-нибудь если и не военное, то как минимум вредное для здоровья. Во-вторых, завод принадлежал не очень публичному, хотя и имеющему значимый вес, политическому деятелю, который вполне мог, с небольшой натяжкой, через какое-то время стать восходящей звездой на политической арене России. По крайней мере аналитики спец служб говорили, что такой потенциал у него есть. Ну и в-третьих, причина, по которой столь экстренно был снят с занятий и привлечен к работе простой курсант — это событие двухдневной давности. Отключение связи и карантин, одновременно случившиеся в городке. Кто-то считает, что подобная цепочка событий может остаться без внимания компетентных органов?

Слушая рассказ Анатолия, я прихлебывал кофе (отвратительная черно-коричневая жижа из давно выдохнувшихся, перемолотых, вероятно, пару лет назад, зерен) и радовался. Слушая слова парня о его невезении, я думал о том, как же, все таки, я сам везуч. Вот оно, простейшее решение. Через три часа в городе будут люди Дзантиева. Через максимум пять часов специалисты моего безопасника выведают всю информацию об организаторах игры у Станислава и камуфляжей. Через десять часов я буду сидеть в самолете и обдумывать беседу с кукловодами. При этом они, по моим прикидкам, знать о моем приближении не будут потому что все это время мой браслет будет носить кто-то из бойцов Дзантиева, а весь местный персонал организаторов будет под присмотром его же бойцов.

— Отлично. Давай сюда спутниковый телефон, или рацию. Что там тебе выдали для связи. — Я протягиваю руку. Вот только реакция Анатолия мне катастрофически не нравится.

— Телефон. Спутниковый. Только я его потерял. — Едва слышно произносит парень и весь как-то сжимается.

— Давай еще раз. Ты, потерял телефон?

Я сам себе напоминаю человека, который на ответ продавца о том, что хлеба нет, задает умный вопрос: «Совсем нет?».