Игра

На экране Бенишек – настоящий похотливый мерзавец. Но за похоть по закону не наказать. Ведь так? Женщины не производят впечатление похищенных.

«С другой стороны, – напоминает себе Сара, – чтобы взять кого-то в заложники, веревка не нужна».

– Выключи, – просит Мэгги. – Мы увидели достаточно.

– Нет, – подает голос Линда. – Бретт, промотай немного вперед. Минут двадцать.

В очередной раз Бретт делает то, что ему велят. На экране Бенишек держит за запястье татуированную и невероятно эффектную женщину азиатского происхождения. Ее волосы с короткой стрижкой неоново-розовые, и когда Бенишек просит ее покрутиться перед камерой, представляя ее как один из ведущих сомнительных конкурсов красоты, она спотыкается и едва не падает.

Посмеиваясь над ее неустойчивостью, он говорит:

– Давай-ка покажем твоему спонсору, на что пошли его донаты!

Сара может только наблюдать за тем, как Бенишек без предупреждения сдергивает с женщины легинсы до лодыжек и тут же начинает над ней глумиться. Камера отворачивается, крупным планом показывая его лицо с высунутым в деланом рвотном позыве языком, и когда поворачивается обратно, фокусируется прямиком на смущенной попытке девушки прикрыть трусики и на струйке менструальной крови, стекающей по внутренней поверхности ее бедер.

Сара чувствует, что ее разрывает надвое. Одна половина отчаянно пытается успокоить подскочившее давление, боясь поддаться неконтролируемой жестокости, в то время как другая ее половина жаждет схватить клюшку для гольфа и бить по тем суставам, которые пропустил Бретт.

– Хватит, – слышит она свой собственный голос. – Мэгги права. Выключи эту мерзость.

Бретт ее игнорирует. Он смотрит на Линду, ожидая приказа, и поскольку та молчит, фильм продолжается.

– Из-за технической накладки, – звучит через колонки голос Бенишека из прошлого, – мы вынуждены перейти к тому, кто занял второе место… И это, как вы понимаете, счастливый номер семь!

– Бретт, ты меня слышишь? – спрашивает Сара. – Выключай!

– Седьмой игрок, – продолжает Бенишек, – со ставкой в четыре тысячи евро от нашего постоянного клиента, мистера Нила B-Four Me из Большого Манчестера, Англия!

Все. Стоп.

Сара забывает, как дышать, и медленно поворачивается лицом к представлению.

На экране победившего игрока выводят вперед. Бенишек спрашивает:

– Детка, как тебя зовут и откуда ты?

Что-то в этих словах заставляет Мэгги вскочить с места и едва не заорать:

– Хватит!

Она стоит, ее силуэт отбрасывает тень на белый развернутый экран, и фильм проецируется на все ее тело. Кажется, будто Мэгги в фильме.

– Меня зовут… Глюк Валентайн, – раздается заплетающийся голос из динамиков.

Грубо. Грязно. Насмешливо.

– Ну что же, Глюк, будешь нашей валентинкой?

Мэгги подходит к проектору. На экране появляется девушка с кобальтово-синими волосами, в белой футболке с надписью «PWN ME». На вид ей не восемнадцать. И это, конечно, потому, что ей на самом деле никаких не восемнадцать.

Говорят, кровь застывает в жилах, и теперь Сара чувствует то же самое. Лицо девушки. Откуда-то из недавнего вихря своей жизни Сара знает это лицо. Она видела его всего несколько часов назад. Она видела его на фотографии.

– Нет. – Она слышит собственный вздох. – Нет.

На экране девушке помогают избавиться от футболки, и Сара поворачивается к дальнему углу комнаты.

А там она видит Линду, которая приставила к собственному горлу один из кухонных ножей Бенишека, и ее слезы катятся по лезвию.

– Да, – произносит Линда. – Да. Это моя дочь.

62 Пятый игрок

– Алисса! Спускайся! Ты не поверишь, что только что произошло!

Линда отправилась налить себе бокал вина – белого, поскольку час назад разбила свою первую на сегодня бутылку красного о голову грабителя в ближайшем магазинчике, и заметила, что в раковине нет посуды. Это ее обеспокоило. Похоже, Алисса стала плохо есть, и это началось не вчера. Как подсказывает материнское сердце Линде, девочка в шаге от расстройства пищевого поведения.

– Алисса? Ты сегодня ела?

Ответа не было. Линда твердила себе, что это, вероятнее всего, наушники – Алисса вечно таскала их на себе, все время играла в свои игры, но, поднимаясь по лестнице, не могла избавиться от ощущения, что здесь что-то не так. Что-то почти… пугающее.

– Алисса?

Она немного сильнее, чем собиралась, распахнула дверь спальни дочери и включила верхний свет, и ее охватила паника.

Алиссы не было. Остался ее телефон.

И еще лежал конверт с короткой запиской, написанной от руки. Линда прочла ее дважды, прежде чем набрала номер бывшего мужа. Сонный и рассеянный, он ответил:

– Линда?

– Ричард, пожалуйста, скажи мне, что Алисса у тебя.

Ее там не было.

* * *