Так каково это, когда душа болит? Лицо приобретает однообразное выражение без желания и даже попыток меняться. Безэмоциональная реакция на внешние события. Отказ от текущих проектов и онлайн-работы, и намерение только одно: улечься поудобнее и позволить тихо и спокойно отделить себя от этого мира. Лишь бы не чувствовать саднящее нечто внутри.
А ещё внутренний зов Души нового человека, что выбрала нас. В последние месяцы ощущается особенно остро. И попытки его пригласить происходят как в полусне. Я имею в виду, что я вроде как боюсь и, может, даже не совсем хочу, но делаю. Просто понимаю, что иначе никак. Нас выбрали стать родителями.
Мне кажется, что Никита даже больше к этому готов. Казалось бы, старше меня всего на четыре года, но по ощущениям разница между нами куда больше. Или это его мужская непоколебимость и выдержка, дающая мне тепло, чувство безопасности и стабильности?..
– Как только ты будешь готова, – мягко говорит он.
А как к этому можно быть готовой?
Никитино окружение – его приятели со школы и универа – уже все семейные, некоторые дважды родители. Так что делает его более готовым? Возраст? Пример друзей? Или, может быть, именно в этой теме его роль – быть первым и начать выкладывать пазл предстоящего события?
Уровень пустоты внутри настолько приятный, что даже вдохновляющий. На тексты, например. Вновь провела день у ноутбука, статья на сайт отправлена, а вот и пост для Instagram.
Абсолютное ничего, полный ноль. Но как же классно в этой пустоте, без самопринуждения.
Выдохнула в начале месяца, освободив себя от уроков английского.
Чувство топтания на месте и накопительство знаний учеников, которые порой учат язык «просто так».
Так с собой поступать нет больше сил, намерение только на мощные процессы.
Чувствую себя как на каникулах в школе. Когда никуда не тороплюсь и не заставляю себя чем-то определённым заниматься.
Если просится – то сплю до десяти и ещё потом днём на часик.
Пью какао во дворе на лавочке под солнышком.
Читаю Ошо вперемешку с Мураками.
А также исследую окрестные горы, пою мантры и делаю йогу в свободном потоке каждый день.
Пишу статьи для йога-сайта, и эта деятельность окрыляет моего внутреннего творца.
Пока процессы такие.
Возможно, появится ресурс для классов на улице в парках, но не сейчас.
Дышу, наблюдаю, познаю.
Интернет сообщает, что сегодня полнолуние вместе с затмением. Луну, правда, вряд ли будет видно из-за дождя. Сегодня, как и предыдущие несколько дней, крайне неудобная погода для прогулок. То слегка проясняется, и может даже пригреть солнце, то небо вновь застилают тучи, и начинает моросить дождь.
Погода – прямое отражение моего внутреннего состояния. Идти по лужам под зонтом, смотреть, как носочек розовых найков чернеет от капель, и ощущать, как влажно становится ногам внутри. Сегодня попала как раз под дождевую волну, а в наушниках бодрые треки. Такие прогулки в одиночестве меня заряжают. Дома смастерила сладенький перекус из того, что было – зерновые хлебцы с домашним смородиновым вареньем – и включила фильм Парфёнова про жизнь Пушкина. Писательская среда в последнее время влечёт своей атмосферой: смотрю документальные фильмы, открываю новые для себя повести классиков, зачитываюсь дневниками Льва Толстого. А потом…
Начинается опять. Или снова. Очередная волна внутренней боли. Лежала и смотрела на тучи, и даже мысли не могла думать. Их вроде и нет, просто фонит внутреннее беспокойство. Болезнь души – очень тяжкий недуг, который взращивает качественный продукт. Зачёркиваю слово «недуг». Разве происходящее во мне может быть болезнью? Эпицентр сегодняшней тряски – взрыв слёз. Когда с каждой минутой всё больше и больше расстилает по подоконнику, тело выплакивает всё единственному свидетелю – серому небу. Всматриваюсь в каждую деталь наверху – из окна комнаты отличный естественный телевизор, а широкий подоконник позволяет принять любое удобное положение. Удивительно, как, оказывается, часто летают мимо нашего дома самолёты! А по вечерам около восьми-девяти часов собираются мужчины на игру в волейбол на площадке детского сада, который сейчас не работает.
В какой-то момент начинает ехать крыша. Теряется понимание, зачем я здесь, почему нет вокруг людей, с которыми хочется общаться. С другой стороны, это же я сама натянула скафандр, и внутри него по-прежнему тускло, уныло, и бесконечные «почему, почему, почему» продолжают круговорот в голове. Уведомления мессенджеров и звук на телефоне отключены. Звонкая тишина днём, утром и вечером, когда Никиты нет дома. Сможет ли он понять меня в полной мере? Как и что я могу ему высказать? Как он сможет облегчить мои внутренние скитания?
Ощущение, что отсюда, из этого состояния, нет выхода совсем. Все бывшие яркие поездки и встречи покрылись плёнкой безжизненности, телефон словно «умер», атрофировав функцию «входящий звонок», и слышно каждый лишний писк умирающей внутри части меня. Выхода нет и, кажется, не будет…
Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев
Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное