Игра.

Никита сосредоточен на дороге – представляю, как ему тяжело рулить сейчас, после двух бессонных ночей. Арина и Даша спят на заднем сидении. Солнце беспощадно шпарит сквозь лобовое стекло. Сердцевина сибирского лета и его долгожданная, но при этом уже надоевшая жара. Я периодически ёрзаю, пытаясь удобнее устроиться на переднем сидении, поправляя плед под поясницей, скрещивая ноги под себя, а потом наоборот – вытягивая их, насколько позволяет место, и размещая пятки на кроссовках. Неизменный розовый блокнот и ручка. Пытаюсь сосредоточиться на тексте, чтобы зафиксировать опыты этих выходных, ведь лучше сделать это по свежим следам, пока укусы от комаров не зажили, и ещё остаётся в сознании эта головокружительная усталость от недосыпа. Минуту-две моё внимание в дневнике, и далее надолго пропадаю в пейзаже за окном. Суетливо мечутся зрачки, следя за почти не меняющейся картинкой. В Республике Хакасия только так – сотни километров в сопровождении степей, полей, ровных горизонтов. Мои родные места, куда ездила с младенчества каждый год в деревню к бабушке с дедушкой. Казалось бы, как можно помнить, где какой будет поворот, где стоянка с родником, но подсознание впечатывает и эти неприметные моменты. Даже сейчас, не подглядывая в гугл-карту, примерно понимаю, сколько осталось ехать до Красноярска. Редкие горные выступы – второй важный элемент хакасских пейзажей. Опять узнаю по дороге «Метеоритную гору», как мы прозвали её с братом, услышав от мамы историю, что якобы когда-то в этом месте упал метеорит, изменив ландшафт местности. Или начавшая пользоваться в последнее время популярностью у изощренных путешественников горная гряда Сундуки, которая похожа на выплывающие волнами из-под степной поверхности небольшие хребты до двухсот метров высотой.

На эти самые Сундуки мы и отправились в эти выходные. Само собой, место наполнено легендами, которые готовы рассказать местные гиды. Особое энергетическое напряжение, которое настигает по мере приближения к ним, не даёт усомниться в особенности пространства. Так, при повороте с трассы на гравийную часть пути, наша машина заглохла.

– Ну, давай милая, дава-а-ай! – своей особенно нервной интонацией взмолился Никита, продолжив поток разговора с машиной уже вперемешку с нецензурными словами.

– Вот это в Никите зверь пробуждается! – сказала Арина, когда он, хлопнув дверью, резко вышел из машины смотреть под капот. – Мы ещё только подъезжаем сюда, а я уже чувствую, как нарастает его мощная энергия хищника, от которой тесно и некомфортно становится в машине.

– Да уж, так-то он дракон по китайскому гороскопу. Я в такие моменты всегда теряюсь и не понимаю, как правильнее реагировать, – как хорошо, что девчонки с нами, ощущаю их катализаторами нарастающего в машине напряжения.

– Место-то совсем не простое, это местные горные духи встречают и будоражат так на входе в своё пространство, – специально чуть наигранно загадочно прокомментировала Даша. Она родом из Абакана – столицы Хакасии – и знала про все эти места ещё до того, как они стали «попсовыми». Порой слегка затуманенный её взгляд будто имеет право объясняться местом рождения – энергетически наполненная и даже не всем в России известная Хакасия. По национальности Даша не хакаска, а русская, но Хакасия отозвалась впоследствии в её картинах уникальным художественным стилем интуитивного рисования, и она даже отказалась переезжать в столицу, желая делиться художественными силами тут, на Родине.