Игра

Джек понимал, что Сабрина занимает его мысли и чувства гораздо больше допустимого для разумного человека. И все же был уверен, что его влечение сгорит дотла после первой же ночи. Только одной ночи… Второй не потребуется. Это было бы уже слишком!

Но почему он подумал о двух ночах?

Джек тряхнул головой, отбросив в сторону беспокойные мысли, и посмотрел на соучастника заговора.

Сьюбери уже успел сменить взятую внаем ливрею на свободную шотландскую юбку, шелковую рубашку и сапоги. Через левую руку был перекинут теплый плащ на случай дальнейшего похолодания или даже морозов.

Дарлингтон медленно перевел взгляд на его подругу. Алви краем глаза также наблюдала за Сьюбери и, видимо, восхищалась им.

— Ты знаешь, что делать с тем негодяем, если сумеешь изловить его? — спросил Джек слугу.

Сьюбери неохотно оторвал взгляд от Алви.

— Да, милорд! Я должен буду следить за ним и оберегать. А вы намерены раньше нас приехать в Лондон?

— Нет. У меня здесь еще есть кое-какие дела. Джек снова посмотрел на Алви.

— Не бери ее с собой в Лондон, Сьюбери. Явный ирландский акцент может привлечь внимание и сорвать весь наш план.

Лицо Сьюбери сделалось каменным. Он мрачно посмотрел па виконта.

— Не мог бы я услужить вам в чем-нибудь другом, милорд?

— Единственное, о чем я сейчас прошу, так это довести начатое дело до конца. В этом мне не на кого положиться, кроме тебя.

Дарлингтон выразительно посмотрел на Алви и тут же отвел взгляд.

— Он мне не нравится! — воскликнула ирландка, как только Джек вышел. — Я, видите ли, говорю с ирландским акцентом! Ну и что? Что в этом дурного? Мой родной язык ирландский. И я горжусь этим так же, как он гордится своим!

— Да. Но действия и слова его сиятельства нельзя подвергать сомнению, прелесть моя!

— У него такие же холодные глаза, как у шотландских духов, предвещающих смерть! Мой отец рассказывал, что они принимают облики умерших и бродят по свету.

Лицо Сьюбери посерело. Он схватил Алви за руку.

— Не говори так! Или накличешь их на себя! — Кого?

— Тех самых духов!

Последние слова Сьюбери произнес шепотом. Глаза Алви сразу сделались узкими и колючими.

— Вот как ты говоришь за спиной своего господина! Интересно, что бы он сказал на это, если бы слышал?

Последовавший вслед за этими словами звонкий смех показался Сьюбери волшебной музыкой. Но на этот раз он не поддался очарованию, подошел к Алви и, прижав большой палец к смеющимся губам, снова прошептал:

— Не смейся над миром духов, дорогая! Чуть позже я расскажу тебе страшную легенду, которую слышал от своей матери. Алви смотрела на в знакомое темное лицо человека, который только прошлой ночью впервые разделил с ней ложе, и удивлялась, как он, сам выглядящий ожившим призраком, мог верить во многое из того, во что верила она.

Она никогда даже и не думала о том, что будет лежать в постели с мужчиной иной веры. Но вот это произошло. Алви подарила себя язычнику. Отец избил бы ее до полусмерти за такой грех!! А между тем именно этот большой человек с темной кожей и быстрым взглядом серых глаз с первого дня знакомства был очень добр к ней. Дважды в день омывал раны, полученные Алви во время боя гладиаторов, делил с ней свою скромную пищу слуги, а когда уходил по делам, то старался поскорее вернуться.

Как она могла сказать «нет», когда накануне вечером он пришел в се маленький чуланчик под крышей дома и положил па лоб свою ладонь, тепло которой взволновало Алви и лишило сна до самого утра? Как она могла отказать ему в нежном и сладком поцелуе, когда он осторожно пробегал кончиками пальцев по ее спине от плеч до бедер? Тогда ее кровь кипела и бурлила под какую-то совершенно новую, волшебную мелодию.

Алви могла бы отказать ему во всем этом, если бы Сьюбери просил ее или хотя бы что-нибудь сказал. Но он никогда не говорил ни слова. Даже когда его поцелуи стали более продолжительными и горячими, а руки крепко обнимали девушку, прижимая ее к широкой и сильной мужской груди. И даже когда бережно поднял ее и положил рядом с собой на покрытый ковром пол. Он никогда ни о чем не просил, не умолял и не требовал. А просто смотрел на нее с такой радостью и счастьем в глазах, что Алви не могла бы найти слов, чтобы оттолкнуть его.

Она окунулась вместе с Сьюбери в глубину непреодолимого и сладкого желания, не думая о том, что может наступить мгновение, когда он в пылу бешеной страсти разорвет ее на части или задушит. Наверное, потому, что была уверена: он никогда не позволит себе ничего подобного.

С появлением Сьюбери Алви узнала всю полноту и красоту окружающего мира. И теперь удивлялась тому, что может дышать в его отсутствие. Сьюбери стал необходим Алви Мак-Ки.

— Ты не оставишь меня, Сьюбери? — спросила она дрожащим голосом, с навернувшимися на глаза слезами. — Ведь ты не позволишь себе ничего такого, что могло бы нас разлучить?

— Алви, дорогая моя! Я никогда ничего такого не сделаю, но не могу ослушаться приказа его сиятельства. Он приказал. И я должен подчиниться. Так должно быть!

— А что делать мне? Сьюбери улыбнулся:

— Я постараюсь упросить его сиятельство разрешить и тебе поехать со мной.