Игра ангела

Я ехал по бульвару Педральбес, пока не проскочил кованого дракона на въездных воротах поместья Гуэль. Машина инспектора Грандеса не отставала и держалась метрах в ста от меня. У бульвара Диагональ я свернул налево по направлению к центру города. Движения на улицах почти не было, и Грандес беспрепятственно следовал за мной. Поэтому я решил свернуть вправо, надеясь затеряться на узких улочках в районе Лас-Кортс. К тому моменту инспектор догадался, что раскрыт, зажег фары и сократил расстояние между нашими машинами. Минуту мы кружили, выпутываясь из переплетения улиц и трамвайных линий. Я рисковал, проскакивая между автобусами и машинами и повозками, и все для того, чтобы неизменно обнаружить позади фары машины инспектора, ни на минуту не терявшего меня из виду. Вскоре впереди выросла гора Монтжуик. Большой дворец Всемирной выставки и прочие сохранившиеся павильоны прекратили работу всего недели две назад, но уже теперь их очертания проступали сквозь пелену вечернего туманного марева, напоминая останки великой забытой цивилизации. Я выехал на широкую улицу, поднимавшуюся к каскадам призрачных огней Волшебных фонтанов выставки, и развил максимальную скорость, какую был способен выжать мотор. По мере того как мы поднимались к Олимпийскому стадиону по шоссе, серпантином опоясывавшему гору, Грандес нагонял меня, и в конце концов я уже без труда мог разглядеть его лицо в зеркале. Я чуть было не поддался искушению поехать по дороге вверх до военной крепости на вершине горы, однако если из какого места и не было исхода, так это из цитадели. У меня имелся только один шанс — прорваться на противоположный склон горы, спускавшийся к морю, и затеряться на одной из пристаней в порту. Для этого мне требовалось выиграть немного времени. Нас с Грандесом разделяло всего метров пятнадцать. Впереди показались широкие балюстрады смотровой площадки Мирамар, откуда открывался вид на город, лежавший у наших ног. Я изо всех сил дернул рычаг тормоза, резко остановив машину. Инспектор не мог избежать столкновения. Его авто врезалось в «испано-суису», и по инерции нас протащило вперед еще метров двадцать. Из-под колес посыпались гирлянды искр. Я отпустил тормоз и сдал чуть вперед. Пока Грандес пытался справиться с управлением, я дал задний ход, выжав сцепление до упора. Когда Грандес сообразил, что я делаю, было уже поздно. Я обрушился на него со всей мощью кузова и модификации мотора самого лучшего гоночного автомобиля в городе, которые были несравнимо прочнее и надежнее железа, которым располагал он. Удар был силен. Тело инспектора дернулось в салоне, и я видел, как он врезался головой в ветровое стекло, разбив его вдребезги. Белый дымок закурился из-под капота его машины, и фары погасли. Я нажал на газ и прибавил скорость, оторвавшись от преследования и устремившись к смотровой площадке Мирамар. Не прошло и минуты, как я понял, что от удара грязевой щиток расплющился о шину, и теперь одно заднее колесо крутилось, цепляясь за металл. Запах горелой резины наполнил салон. Метров через двадцать шина лопнула, машину повело, а потом она замерла, окутанная клубами черного дыма. Я выскочил из салона и обернулся в ту сторону, где застряла машина Грандеса. Инспектор выполз из кабины и медленно поднимался на ноги. Я огляделся. Станция канатной дороги, тянувшейся над портом от горы Монтжуик до башни Сан-Себастьян, находилась в пятидесяти метрах от меня. В алом закатном небе парили висевшие на тросах кабины. И я со всех ног побежал туда.

Служащий канатной дороги собирался закрыть дверь станции, когда заметил меня, мчавшегося к нему на всех парах. Он придержал дверь и кивнул на платформу.

— Последний рейс на сегодня, — предупредил он. — Очень кстати, если вы торопитесь.

Билетные кассы тоже закрывались. Я купил последний билет на сегодняшний день и поспешил присоединиться к компании из четырех человек, дожидавшихся у кабины. Я не обратил внимания на их облачение, пока служащий не открыл дверцу, приглашая их на посадку. Священники.

— Подвесная канатная дорога была построена к открытию Всемирной выставки и оборудована по последнему слову техники. Стопроцентная безопасность гарантирована. В момент движения кабины предохранительный замок на двери, который открывается только с внешней стороны, блокируется во избежание несчастных случаев или, не дай Бог, самоубийства. Конечно, с вашими высокопреосвященствами такой опасности не существует…

— Молодой человек, — прервал его я, — нельзя ли упростить церемонию? Ночь на дворе.

Служащий сердито посмотрел на меня. Один из священников заметил пятна крови на моих руках и перекрестился. Между тем служащий продолжал разглагольствовать: