Игра Арканмирра

Эй, рыбак, скажи скорей,
Царица из страны теней
Не проезжала ль здесь верхом
На черном жеребце своем
Со сворой призрачной у ног?
Ее не видеть ты не мог.
Конь ее мчится, словно тень
От облака в ненастный день,
Как тучи сумрачной копье.
Дахут Белая – имя ее. [А. Мерритт «Ползи, тень, ползи!»]

Тихая и печальная мелодия сопровождала слова Ллира. Он говорил речитативом, на том самом, неведомом мне древнем языке, очевидно, на священном наречии Эйниранде. Тем не менее смысл этих слов я отлично улавливал. Впоследствии я подтвердил свою догадку о том, что помогали мне в этом свойства самого Полого Холма – строители Арены заранее предусмотрели ситуацию, когда прибывшие из самых разных земель Гладиаторы, не владеющие даже Общим, должны будут общаться между собой. Даже если несколько минут спустя обоим предстоит погибнуть – лучше, если перед схваткой бойцы откровенно побеседуют и заверят друг друга в том, что тут нет ничего личного…

Но мысли о Гладиаторах исчезли, когда Путеводный Камень, подчинившись Ллиру, с грохотом отошел в сторону. В общем-то я обходил его кругом – валун как валун, ничем не выделяющийся кусок светлого мрамора или известняка, которого никогда не касался инструмент каменотеса. Однако теперь он не выглядел обычным: красно-оранжевое пламя окружило его двойной кольцевой стеной, превратив в подобие указывающего путь маяка.

А вскоре я увидел и того, кому он указывал путь.

На том месте, где прежде стоял Путеводный Камень, обнаружилась обрамленная языками пламени дверь. Не дверь – Врата. Они медленно открылись, показав мне Эфирную Тропу, пульсирующей лентой убегающую в бескрайнюю черноту Бездны; и по этой ленте длинными, тягучими скачками двигался огромный рыжий кот. На спине кота восседал человек в красном плаще; левая его рука крепко вцепилась в густую шерсть, а правая сжимала освещающий дорогу посох.

У порога Врат всадник спрыгнул со своего зверя, потрепал его по шее и что-то прошептал. Кот мяукнул, обнажив полный набор янтарных клыков, и не торопясь отправился по Эфирной Тропе в обратном направлении. Человек вздохнул и шагнул в реальный мир. Врата тотчас закрылись, и Путеводный Камень занял прежнее место.

– Карнак Охотник-на-Демонов? – уточнил Ллир.

– Он самый, – низким голосом подтвердил пришелец. – А кто ты и зачем призывал меня?

– Ты избран, чтобы нейтрализовать Дахут Белую, – сообщил Ллир.

Карнак побледнел.

– Даже не думай: об отказе и речи быть не может, – добавил Бог Подводного Царства, на мгновение принимая свой истинный облик.

Роберт, осознав, кем был Орм на самом деле, потрясенно выругался. Но Карнак, устало опиравшийся на посох, остался безучастным к этому чуду.

– Неужели не будет конца этому аду? – прошептал он.

– Ад и рай скрыты в душе человека. Одно уравновешивает другое, и в этом тайна его существования, – отчеканил Ллир.

У меня в голове завертелась настоящая карусель. С такой позиции я еще не рассматривал происходящее… и если слова Владыки Глубин не были ложью (чего не следовало исключать из рассмотрения), картина Игры в корне менялась.

Возможно, пронеслась быстрая мысль, я все же допустил ошибку. И вернуться к началу партии, естественно, нельзя. Оставалось только пробиваться вперед, надеясь на ничейный исход, – выигрыш был отныне недостижим.

Миры Света. Эфирный Престол. Дом Колеса.

– Нас осталось двое, Тайдес.

– Уверен ли ты в достоверности этой информации?

– Я хотел бы ошибиться. Тогда оставался бы хоть какой-то шанс.

– Почему так произошло? Ренфильд с Тироном – трудно поверить, а уж Балмот с Морфейн – и вовсе бред. Что дальше? Запятнанный Крест торжественно восстанет из небытия, Бездна окажется матерью нового светила, а Маска станет пророком Истины?

– Реальность иной раз подкидывает такие позиции, в сравнении с которыми фантазии буйного сумасшедшего являются верхом здравомыслия. Однако философия сейчас не поможет. Необходимо действовать, а у меня связаны руки.

– Ты сам виноват.

– Знаю. Думаешь, от этого легче? Такой маневр пошел прахом – и все из-за недооценки смертных!