Игра бабочек

– Простите. Простите. Это так неожиданно. Я мало знаю о том, что творится сегодня в городе. .

Девона рассмеялась. Она смеялась от души, как будто прозвучала самая веселая шутка, услышанная ею в этот день или месяц. Колокольчики звенели, и звуки переливались, отражаясь от заполнявшей углы комнаты пустоты.

Профессор вновь тщательно вытер лоб. Нужно было убедить ее, что все что с ним происходило последние дни всего лишь случайность. Может быть, попробовать поговорить позже, собраться с мыслями. Нужно только придумать повод.

Смех стих. Дана вернулась к столу, несколько секунд листала одну из книг с таким видом, будто разговор закончен. Но камень у нее на груди продолжал искриться разными полутонами. И Роже знал, что это означало.

Маг машинально расстегнул пуговицу на рубашке, потом другую. С удивлением посмотрев на свои пустые руки, Роже обнаружил, что уже некоторое время топтался по своему платку. «Как на экзамене».

– Идите сюда, мэтр! Нашла наконец!

Профессор узнал книгу. Обложка из настоящей кожи. Эту или такую же он когда-то вел сам. История Академии. Что она могла там найти?

Роже вдруг ощутил запах морской свежести так, словно он находился у самой кромки волны. День был хмурый, и облака собрались так низко, что давили на плечи. Но ветер приносил ощущение свободы. Осталось чуть-чуть, подождать совсем немного и можно будет вздохнуть полной грудью.

Такие у нее духи? И щепотка аромата хвои. Такая малая, что обычный человек никогда не различил бы. Значит, она не лгала.

На странице вместо обычных линеек букв и цифр, отражавших ежедневную жизнь Академии, события, имена, кто-то набросал тонкими черными линиями портрет самого мэтра.

Склонившись над эскизом, Роже долго не мог произнести ни слова. Дата не оставляла ни малейших сомнений. Ровно год со дня, как он покинул Академию первый раз. В глазах печаль и гнев. Ну конечно, морщины сейчас, стали глубже, но за эти триста лет он мало изменился. А она…

При большом желании, в словах Девоны можно было попытаться уловить намек на сочувствие.

– Она была волшебницей.

Сотни лет прошли с того утра, когда он сказал ей, что должен уехать. Что дела семьи требуют его присутствия. Тогда он сжимал ее руку, но смотрел в сторону.

Старательно подбирая слова, пытаясь не допустить малейшей фальши, не давая времени на расспросы, не оставляя ни мгновения на колебания. Возможно, она попыталась бы задержать его, а, возможно, и нет. Он был так холоден и все это время надеялся, что сумел скрыть свои чувства. Но нет, ему не удалось.

Он вернулся только через сто лет. Чтобы уж наверняка.

Оконная створка возмущенно заскрипела под его руками. Настежь. Ему нужен был чистый воздух. Весенний ветер ворвался в комнату, и бумаги полетели со стола, закружились белыми птицами, то взлетая к потолку, то бессильно опадая к ногам подобно прошлогодним высохшим листьям.

– Зачем вы так. Жестоко.

Девона молчала.

– Вы же понимаете, что я не мог остаться. Это могло вызвать подозрения. Человек, который почти не стареет. А мы должны знать, следить.

– Следить за людьми.

Он покачал головой. О да. За кем же еще.

– И не уследили.

Здесь она была права. Но кто мог связать это предание, появившееся неизвестно откуда, с возвращением бывших хозяев. Боже, как больно. Он уже должен был забыть навсегда. И не получилось.

А Деване не требовался ее кинжал. И магия не была нужна. До сердца можно дотянуться и так.

– На самом деле я не хотела.

На улице пошел дождь. Холодный, моросящий дождик. Совсем не весенний, без тепла, без солнечных лучей, пробивающихся сквозь тучи. Но сейчас Роже был рад и ему. Капли касались лица, и эта безвкусная влага, которую он пил с губ, возвращала к жизни.

– Я не хотела ранить вас. Я ничего не знаю о ней.

Незнание не помогало. Он тоже не знал, не разрешал себе узнать.

– Но магия могла бы позволить ей жить дольше. Даже столько, сколько живете вы, альвы.

Он горько усмехнулся.

– Так вот зачем вам роща. Понимаю. Но мне это уже не поможет.

Дана коснулась его щеки холодной, почти ледяной рукой. Огонь в амулете погас, и сейчас он напоминал мертвое темное стекло.

– Зато вы можете помочь мне. Вы и ваши соплеменники. Известите их. Пусть возвращаются. Деревья должны жить. А вместе с ними люди.

Кедры Хранительницы. Старшие говорили, что среди этих ветвей невозможно никакое горе. Стоило только коснуться коры ладонями, ощутить могущество живой силы, причастность к миру вокруг. К каждой капельке, каждому грану.

Запах кедров. Маленькие раскрывшиеся шишки. Семена-сердечки, тонущие в земле.

Он смог только еле слышно прошептать в ответ:

– Да, да, конечно.

Глава 4. Месть под названием любовь

Просто удивительно, насколько изменилась Мадлен за каких-то пару месяцев. Шестьдесят или чуть больше дней минуло со времени их последней встречи в Академии, а сейчас Дане казалось, что перед ней сидела совершенно другая женщина. Хотя здесь лучше всего подошло бы слово иная. Исчезла Мадлен-студентка, Мадлен юная, беспечная и смешливая девушка. Вместо нее теперь была уверенная в себе изысканно одетая молодая женщина.