Игра без читов

Вот и сейчас. Вдалеке кружили на своих зачарованных мётлах маги, поднимая на невероятную высоту украшенную барельефами глыбу. Строилась новая башня, наверняка для одного из их братии. Этим магам определённо было комфортно жить именно в подобного рода постройках – наверное, из-за связи с космосом, или вроде того. В любом случае, это было красиво, и старец в антигравитационном кресле не отрывал от этого действа взгляд. Но периодически его внимание всё равно занимала гигантская статуя на главной площади. Которая своими размерами, пожалуй, не уступала ни одной высотке этого града.

Статуя из чистого мифрила изображала юношу с немного растрёпанными волосами, в бронежилете, с мечом за спиной и автоматом в руках. На плече у него сидел дракон, оплетающий одну из его рук своим хвостом. Лицо юноши архитектор (Не без магии, конечно) выполнил просто виртуозно: оно было и печальным, и хмурым, и насмешливым одновременно. Казалось, с какими чувствами ты на него посмотришь – то выражение лица и увидишь.

Старец тяжко вздохнул…

Сколько уже прошло лет с тех пор, как Великий Разлом сменился Великим Удалением, как стало принято называть год уничтожения Кода? Много… Наверное, почти столетие, плюс-минус пара десятков лет. Многое изменилось с тех пор.

Пусть Код и стёрся с Земных карт памяти, но всё же он оставил своё наследие. Видящих и полукровок. Первые стали отборными магами, а вторые… вторых оказалось намного больше, чем можно было предположить вначале. Выяснилось, что многие Хюманы женились или выходили замуж за существ Кода, стремясь либо обезопасить себя, либо улучшить адскую жизнь. А рождённое от них потомство было уже чем-то другим… Ни Хюманами, ни Кодом. Потому Великое Удаление никак на них не повлияло, дав возможность существовать. Конечно, первое время они подвергались гонениям и даже казням, но, не без вмешательства нынешнего правителя, что парил в антигравитационном кресле, это удалось свести на нет, и начать отстраивать город, общий для всех, как для полукровок, так и для видящих с обычными людьми. Сюда стекались народы со всего Земного шара. Дошло до того, что в одном городе стали проживать все выжившие народы и расы. Пришлось даже вводить новый, Общий язык, который был выдуман заново специально для новой эры, и преподаваться в наспех выстроенных школах. В итоге он всё-таки прижился, так что в итоге все сковывавшие человечество барьеры пали…

Теперь стали создаваться специальные отряды. Они рыскали повсюду и разносили весть о городе, в котором безопасно и счастливо жить. Так он и отстраивался, пока наконец не достиг размеров Москвы. Но и на этом правитель не намерен был останавливаться.

– Прошу прощения, Алексей Александрович… – хмыкнув, прервала тишину, напомнив о себе, вампирша.

– Лера, – улыбнувшись, повёл рукой над одной из рун на подлокотнике кресла старец, разворачиваясь к молодой, нисколько не изменившейся за многие годы, девушке. – Сколько раз просил так меня не называть?

– Прости, Лёшка! – хохотнула вампирша, – Просто как вижу твою бороду, морщины и… седину, так сразу на какое-то благоговение пробивает. Совсем Вы, Ваше Величество, суровым стариканом стали!

– Ну, хватит, – махнул рукой Лёшка, подлетев к столу и, возложив на него руки, скрестил пальцы в замок, напряжённо поглядев на подругу. – Знаю ведь, зачем пришла. Опять будешь от лица кланов мне это предложение делать?

– А что, в качестве главы кланов имею полное право! – развела руки в стороны Лера. – И я знаю, что задолбала тебя со своим, как ты это называешь, балабольством. Но уж извини, когда тебе стукает второе столетие, поневоле учишься терпению. И я всё же пробью твоё баранье упрямство!

– Я не стану преобразовываться. – Сказал, как отрезал, старик.

– Да почему?! – схватилась за волосы вампирша. – Вот старый идиот! Один укус. Коротенький ритуал – и всё, ты как огурчик! И будешь жить ещё тысячу лет! Жизнь вампира не так плоха, как думаешь… Разве что твой дурацкий закон о запрете питья человеческой крови нам жизнь подпортил, но мы ведь создали свои фермы! Животная кровь ничуть не хуже! Ну соглашайся…

– Нет.

– О, Тёмные Боги! – вознесла руки к потолку Лера, откинувшись на спинку стула. – Этому тупорылому человеку в нынешнем году стукнет девяносто лет, лекарей уже раз десять вызывали, впору гроб заказывать, а он всё выкаблучивается…

Лёшка улыбался. Ему льстила такая забота со стороны человека, который был ему дорог и важен, да и к тому же напоминал о тех днях, когда ещё был жив тот, кого он теперь называл не иначе как «Отцом».

– Жизнь тем и прекрасна, Лера, – протянул, вздохнув, старик. – Что за ней следует смерть. К тому же, – он хохотнул. – Не вечно же мне править! Нужно место и молодым уступать! Вон, мой секретарь, умный полуорк. Давно метит на моё место. Образован, любим обществом… Думаю, через годик, если не помру, отдам ему трон…

– Ну и дурак, – насупилась, скрестив руки, Лера. – Я тебе так скажу, если бы здесь был Саша…