Игра без козырей

– Это не так уж важно, – пожал плечами Болт. – Я понял, что негативов в Эйнсфорде нет, потому что Холли никак не отреагировал, узнав, что Фред их там ищет.

Мысль о том, что сделает Фред с Эйнсфордом и с самим Чарлзом, не тревожила ни одного из них. Но мне не понравилось, как рассуждает Болт. В подобных обстоятельствах я бы вполне обошелся без противника, хладнокровно просчитывающего ходы.

– Мы должны получить негативы, – настаивал Крей. – Или быть абсолютно уверенными, что они уничтожены. – Повернувшись к Оксону, он распорядился: – Держите ему руки.

– Не надо. – Я отпрянул назад.

– Ага, взялся за ум. Ну?

– Они были в офисе. – Мои распухшие губы еле шевелились.

– Где?

– Думаю, в столе у мистера Рэднора.

Крей уставился на меня, его глаза сузились, но он пока еще контролировал свою ярость, прикидывая, можно ли мне верить. Ведь он не мог пойти в офис и поискать в столе у Рэднора негативы.

– Были, – вдруг сказал Болт.

– Что? – нетерпеливо спросил Крей.

– Были, – повторил Болт. – Холли сказал, что негативы были в офисе. Это очень интересно, вы не находите?

– Не нахожу, – сердито буркнул Оксон.

Болт подошел и впился глазами мне в лицо. Я не сумел поймать его взгляд, но то, что он прочел на моей разбитой скуле, его удовлетворило.

– По-моему, он знает о бомбах, – вынес вердикт Болт.

– Откуда? – удивилась Дория.

– Полагаю, ему сказали в отеле. Служащие Рэднора в Лондоне наверняка пытались связаться с ними. Да, думаю, мы можем принять как факт, что он знает о бомбах.

– Ну и что? Какая разница? – спросил Оксон.

Но Крей понял:

– Это значит, он считает безопасным утверждать, что негативы были в офисе, потому что мы не можем проверить, были они там или нет.

– Они были, – настаивал я, нервничая.

– Что известно о Холли? Насколько он умен?

Болт облизал полные мокрые губы.

– Он был жокеем, – скучным тоном проговорил Оксон, словно это автоматически предопределяет низкий уровень умственного развития.

– Но его взяли к Ханту Рэднору, – возразил Болт.

– Я уже говорил вам, – терпеливо начал объяснять Оксон, – что многих расспрашивал, как это случилось. Рэднор взял его в качестве консультанта, но никогда не поручал никакой работы. Разве это не доказывает, что он ни на что не способен? Я не знаю, чем он занимался. Все понимают, что его взяли только для престижа. Это звучит громко, но практически ничего не значит. Такие должности часто дают знаменитым жокеям, когда они уходят на покой. Никто не ждет, что они что-то будут делать, просто какое-то время эксплуатируется их известность. Потом публика о них забывает, и их увольняют.

Этот совершенно справедливый анализ моего положения у Рэднора огорчил меня больше, чем непосредственные неприятности.

– Говард? – спросил Болт.

– Не знаю, – медленно проговорил Крей. – Он не показался мне умным. Скорее, как раз напротив. Согласен, он сделал эти снимки, но считаю, что вы, Эллис, абсолютно правы в своем убеждении, что он не понимает, почему мы хотим их уничтожить.

И это тоже совершенно было справедливо и огорчительно. Насколько я понимал, фотографии не доказывали ничего, кроме того что Крей с помощью Болта скупал через подставных лиц акции Сибери. За это ни Крея, ни Болта нельзя привлечь к суду. Более того, все стюарды и директора компании ипподрома Сибери видели эти снимки, так что они даже не были секретом.

– Дория? – продолжал опрос Болт.

– Он просто скользкая тварь, но если бы он был умным, то не сидел бы здесь.

И со словами Дории тоже не поспоришь. Ведь я с самого начала считал, что Крею помогает кто-то из служащих ипподрома. Но, даже узнав о вынужденном сотрудничестве с Креем Бринтона, директора-распорядителя ипподрома в Данстейбле, я продолжал думать, что помощник Крея – кто-то из рабочих. У меня даже в мыслях не было, что это Оксон, потому что это казалось нелогичным. Уничтожая ипподром, Оксон терял работу. А хороших должностей для немолодого отставного армейского капитана не так уж много, чтобы легко распроститься с этой. И совершенно очевидно, что он не действовал против своей воли, не был морально подавлен, как Бринтон, его не шантажировали. Я считал Оксона глупым и самодовольным, но не жуликом. Как и сказала Дория, если бы я был настолько умен, чтобы заподозрить Оксона, то не сидел бы здесь.