Игра без правил

— Ос-сторожно, — прошипел сухой голос сзади. — Камни с-скольс-ские. Люди могут упас-сть. С-слар не упадет. С-слар очень внимательный. А люди могут. Люди час-сто падают, С-слар видел как они катятс-ся внис-c. Много видел.

Анри уставился под ноги, глаза только привыкли в темноте, но среди черного полотна уже угадывались кривые линии — края ступеней, кое-где лежат камни, или еще-что круглое.

Луч холодного света торопливо пробежался по стене, стали видны поросшие водорослями камни. Густая бурая поросль покрывала ракушник как ковер. Меж густых ворсинок сновали мелкие жучки, перебирала ножками крупная сколопендра. Анри оглянулся, проводил взглядом убегающий кусочек света. Хоть и маленький он радовал душу. Идти во тьме, израненный, уставший, и не зная куда — разве не красота?

На сизом лице нага блеснули серые, как сталь, глаза. В них горит затаенный огонь, как в печи, где багровых языков уже не видно, но угли еще живые, прячут пламя внутри. Стоит лишь подбросить соломы и вспыхнет. Надбровные дуги Сслара толстые и тяжелые, как раз как свод печи. Глаза находятся там, в глубине, и потому их блеск настолько яркий, что хочется отвернуться. Наг смотрел на мир как-то свирепо, с силой, что Анри пошатнулся, Ситара тут же подставила плечо.

— Устал?

— Нет, я в порядке. Только нога беспокоит, — соврал Анри.

— Человек не доверяет С-слару, С-слар чувс-ствует. Вс-се чувс-ствует, — прошипел наг, все тем же спокойным шелестящим голосом.

— Анри, Сслар наш друг, — сказала Ситара серьезно, — ты можешь смело доверять ему, — похлопала ладонью по широкой спине маркиза.

— Нет-нет, я доверяю, просто осторожничаю немного, — пробормотал он смущенно. — Так что там внизу светится?

Любопытство жгло Анри изнутри, но сколько во тьму не вглядывайся, виднее не становится, только глаза болят. На пробегающие время от времени лучи тоже надежды нет, вспыхнут как порох, и тут же гаснут, ничего кроме стен да ступенек не разглядишь.

— Вот вос-сьми, — сказал наг, снял с длинного пальца кольцо. Металл серый, невзрачный, хотя во тьме и золото не блещет. Но на гладкой поверхности нет ни узора, ни драгоценного камушка, что хоть как-то разбавил бы серую простоту.

— Вос-сьми, — повторил Сслар, протянул вперед покрытую мелкой чешуей руку.

Анри прищурился, старался разглядеть что лежит на широкой как весло ладони нага. Почти носом в пальцы уткнулся, с удивлением заметил, что те никак не пахнут, хотя представлялся противный рыбный дух или еще хуже… Узкое колечко выглядело крохотным и невзрачным, какое-то селянское украшение.

— Что это? — спросил Анри. Брать кольцо не спешил. Мало ли что? Хотя, если не возьмешь, а наг обидится? Кто знает, какие у них обычаи.

— Бери, бери, — сказала живо Ситара, подтолкнула под локоть.

Анри осторожно взял кольцо двумя пальцами, поднес к глазам. В самом деле, неказистое, из простого, неблагородного металла. Тусклое и серое, вроде бы из железа даже, но слишком легкое, так что не железо точно, и не бронза — та зеленее.

Анри примерил колечко на средний палец. Руки у него не то чтобы мелкие, широкие ладони, и пальцы длинные, однако кольцо оказывается, для него великовато, болтается как обруч. Видно пальцы у нага намного толще.

— Кольтс-со пос-сволит смотреть в темноте, — сказал Сслар все тем же размеренным тоном. — С-слару кольтс-со не надо. С-слар и так видит, а человек нет. Человек не видит сквос-сь темноту. Ему будет полес-сно. Человек не будет падать. Будет видеть.

Анри повертел кольцо на пальце, пожал плечами: раз полезно, то пускай будет.

— Спасибо, Сслар, — сказал Анри, широко улыбнулся, — спасибо.

Наконец-то увидел, что происходит вокруг. Под ногами пористые изъеденные временем и водой ступени. Поросль, которую принял за мох, на деле оказалась водорослями, да еще и разными. Одни более короткие и бурые напоминают действительно обычный мох, другие с длинными стеблями и широкими листьями даже и не водоросли будто, а трава. Лестница вела вниз, там, в глубине, все так же мигал яркий голубой свет.

Анри взглянул на Ситару с нежностью и тревогой, слишком хороша она для таких мрачных мест. Ей бы в замке сидеть, в окружении угодливых служанок. Волосы черные, как ночь, перепачканы грязью и илом, даже на прекрасном личике налипли кусочки бурой жижи. Но все равно прекрасна как заря, ему даже почудилось, что она вся светится, контуры тела очерчены дивным сиянием, будто сзади кто-то зажег костер. Большие блестящие глаза смотрели с добротой и лаской. Анри мечтательно поджал губы, тяжело вздохнул:

— Нам обоим нужен отдых.

— Не сейчас, Анри, — печально ответила Ситара. — Сслар проводит нас к порталу.

— А что за портал?

— Темное месс-сто, с-старый проход в город мертвых. Давно нет там человеков. Только мертветс-сы, — прошипел Сслар зловеще. — Отетс-с С-слара хранил месс-сто. И дед хранил. И С-слар хранит.

— И зачем нам туда? — спросил Анри с омерзением в голосе, по спине будто дунул холодный ветерок.

— Там с-сила, С-ситара с-снает, — тихо ответил наг.

— Да, это единственное место, где ты можешь закончить инициацию, — подтвердила она.

— А если нет, если я не пойду туда?