Старому Антонию, по-своему полюбившему неугомонного Стефана Айсера, желающему передать пареньку всё своё дело, лабораторию и лавку, не хотелось проблем для подмастерья. Циульс понимал, что если Стефан продолжит свои попытки встретиться с герцогиней, то Рудольф Паничанский примет, все меры, дабы успокоить парня. Стефан сделал своё дело, вернул жизнь Диане, — теперь Стефан может уходить… Может — но он не желал этого!
— Позовите герцогиню! — и вновь — бой, бой за любовью… Неравный, бессмысленный, беспощадный бой, который Стефан вновь и вновь проигрывал…
— Пошёл прочь! Повадился, понимаешь! — в этот раз привратник церемониться не стал…
А уж герцог… У герцога всё-таки лопнуло терпенье.
Однажды ночью Стефан проснулся, разбуженный жутко напуганным, белым как мел Циульсом.
— Беги, Стефан, беги отсюда! — плясали бесенята в глазах и голосе Антония.
— Что… такое… что? — сон всё никак не желал уходить, мешаясь с жуткой реальностью.
— За тобой пришли! Люди герцога! Требуют тебя! Спасайся, пока ещё можешь! Спасайся, беги! Вот кое-что для тебя собрал, что под рукой оказалось, — старый алхимик протянул Стефану котомку. — Беги только отсюда, как можно дальше!
— Не хочу… Я не уйду… Диана…
— К Палачу Диану! Жизнь дороже! — Антоний неистовствовал. — Если ты будешь терять время, то герцогские амбалы ворвутся сюда и…
— Я дам бой. Бежать? От любви? Ни за что! — но бравады в голосе Стефана было больше, чем уверенности и убеждённости. Айсер всё-таки почти победил Шварца… А вскоре ему предстояло забить последний гвоздь в гроб гениального, но чрезмерно храброго алхимика…
— Какой же ты всё-таки… — Циульс поморщился. — Глупец ты, дурак! Умрёшь ведь…
— За любовь не стыдно умирать! — всё больше и больше, бравады, всё меньше и меньше настоящей веры…
Раздался треск ломаемой двери: люди герцога всё-таки ворвались в лавку. Послышался топот ног по лестнице на второй этаж, где как раз и располагалась комнатка Стефана. Похоже, «добры молодцы» были хорошо осведомлены о внутреннем устройстве дома мэтра Циульса. Умные… Умный враг — самый опасный…