Игра Джералда

Я продолжала ждать его, потому что если бы они показали мне кольца, я поверила бы, что полночный гость был всего лишь плодом моего воображения. Я долго ждала, но никто не приходил. Наконец, как раз перед первой операцией на руке, я рассказала Брендону о своем ощущении, что была не одна в доме, во всяком случае, не все время одна. Я сказала, что, конечно, все это могло быть плодом моего воображения, однако то, что я видела, было совершенно реальным. Я умолчала о моих пропавших кольцах, но подробно рассказала о следе и жемчужной серьге. Ну, честно говоря, о серьге я просто упомянула, потому что тут надо было поднимать темы, которые я не решалась обсуждать даже с ним И все время я употребляла обороты типа «тогда мне показалось…» или «я была почти уверена, что…». Понимаешь, я должна была рассказать об этом кому-нибудь, потому что страх поедал меня изнутри, как кислота, хотя мне приходилось все время убеждать его, что я в состоянии отличить субъективные ощущения от объективной реальности. Кроме того, я пыталась скрыть от него свою манию преследования. Я же не хотела, чтобы он считал меня сумасшедшей Пусть он считает меня излишне впечатлительной, это необходимая цена за тайну… По крайней мере у меня должен был остаться другой мерзкий секрет, про моего отца и про то, что он натворил со мной в день затмения, но нельзя было заронить в Брендона мысль, что я свихнулась.

Брендон взял мою руку, погладил ее и сказал, что хорошо понимает меня, потому что в тех обстоятельствах трудно было избежать кошмаров. Потом он прибавил, что я должна помнить важную вещь: этот призрак не более реален, чем наша версия с душем после кувыркания в постели. Полиция тщательно осмотрела весь дом, и, если бы там кто-то был ночью, она бы наверняка нашла следы. Это было тем более вероятно, что в доме только что прошла генеральная уборка на зиму.

– Может, они не обнаружили следов его пребывания, – сказала я, – потому что какой-нибудь коп положил серьгу себе в карман.

– Конечно, у нас много нечистых на руку полицейских, – ответил он, – но трудно представить, что даже самый недалекий коп будет рисковать работой и карьерой из-за грошовой серьги. Мне было бы проще поверить, что этот парень, которого ты будто бы видела, пришел позже и подобрал ее.

– Ну вот! – сказала я. – Это все-таки возможно?

Но он в ответ покачал головой.

– Конечно, возможны и ошибки при расследовании происшествия, но… – Тут он сделал паузу, взял мою левую руку и, доверительно глядя мне в глаза, продолжил:

– Твои умозаключения исходят из того, что полиция бегло осмотрела дом и уехала, но так не делают. Если бы они нашли вещественные доказательства того, что тут было третье лицо, то я, как приглашенный адвокат, тут же узнал бы об этом.

– Почему?

– Потому что такие воинственные доказательства могли поставить тебя совсем в другое положение и копы познакомили бы тебя с правами подозреваемого.

– Не понимаю, о чем ты говоришь, – сказала я, но на самом деле я начинала понимать. Рут. Ведь Джералд был застрахован, и я была уведомлена страховыми агентами, что смогу получить кругленькую сумму.

– Джон Харрелсон из Огасты произвел тщательное вскрытие и исследование тела твоего мужа, – продолжал Брендон, – и, в соответствии с его заключением, Джералд умер от обширного инфаркта миокарда в чистом виде, то есть тут не сыграли роли ни пищевое отравление, ни физические перегрузки, ни травма.

Брендон хотел продолжить свои объяснения, но вдруг увидел что-то в моем лице и остановился:

– Джесси! В чем дело?

– Ничего, – ответила я.

– Нет, я же вижу; ты изменилась в лице. В конце концов мне удалось убедить его, что со мной все в порядке, да к тому моменту, и правда, я овладела собой. Дело было в ударе, который получил Джералд, когда он не пожелал меня выпустить из наручников. Я боялась, что врач может обнаружить следы этого удара. Но, видимо, они не были заметны, потому что смерть от инфаркта наступила практически мгновенно.

Возникает следующий вопрос: был ли мой удар причиной инфаркта? Ни в одном медицинском справочнике я не нашла исчерпывающего ответа на этот вопрос, однако надо посмотреть правде в лицо: он ему наверняка содействовал. Но я не несу всей ответственности за происшедшее. У него был лишний вес, он дымил, как паровоз, и пил, как сапожник. И если бы инфаркт не случился тогда, он произошел бы через день, через месяц. Бог может от нас отвернуться, если мы того заслужили, я искренне верю в это. Мне кажется, я выстрадала свое право верить в то, во что я верю.

– Видишь ли, – сказала я Брендону, – мне трудно привыкнуть к мысли, что кто-то может подозревать, что я убила Джералда, чтобы завладеть его страховкой.

Он снова покачал головой и при этом доброжелательно смотрел на меня.

– Никто этого не думает. Харрелсон говорит, что у Джералда был сердечный приступ, которому могло предшествовать сексуальное возбуждение, и полиция штата принимает это заключение, потому что Джон Харрелсон – большой авторитет в этих делах. Самое большее – это может найтись циник, который предположит, что ты специально довела его до инфаркта.