Игра Джокера

— Я знаю только то, что он — сын Нергала. А почему он таким стал… Не знаю, Джок. Я мельком слышал, что это как-то связано с паутиной, но не пойму…

— Обо мне говорите? — Услышали они со стороны двери звонкий мальчишеский голос. — Мне льстит такое ваше внимание к моей скромной особе.

Никто не заметил, когда он вошёл. Этот маленький стервец как-то так ухитрялся всегда появляться незаметно для окружающих, как будто он материализовывается прямо из воздуха. Наслаждаясь произведённым эффектом, Абсо подошёл к кровати, на которой лежал пират и присел на краешек.

— Значит, вас интересую я, — спокойно продолжил он свою речь, — а не лучше ли было бы спросить у меня самого? Я, правда, о себе знаю не много, но другие и того меньше.

Джокер свесил ноги с кровати и уставился, не мигая, на гостя.

— Хочешь сказать, что ты готов нам всё рассказать? — Недоверчиво поинтересовался пират. — Сомневаюсь, что ты расскажешь нам правду.

Абсо пожал плечами и одарил пирата такой лучезарной улыбкой, что тому стало немного стыдно за свою недоверчивость.

— А, скажи мне, Феликс, какой мне смысл врать? Конечно же, расскажу. Вот только…

В доме повисла напряжённая пауза, прервать которую никто не решался. Наконец, Джокер не выдержал и уточнил:

— Что 'только'? Что ты хотел сказать, Абсо?

— Я о себе знаю только то, что сумел вытащить из головы у своего ненормального папашки. Сам же я ничего не могу вспомнить, — в его голосе Джокеру послышалась такая не детская печаль, что сердце сжалось от жалости к этому странному мальчику.

— Когда-то, — начал Абсо, — я был взрослым и сильным мужчиной, — он нахмурился, — вот только с отцом мне не повезло. Приспичило моему бате — экспериментатору отправить меня в паутину надолго. Хотел этот полоумный разгадать тайну смерти. Я не помню себя и не могу сказать, почему я на это согласился. Может, из уважения к отцу, а, может, мне и самому это было интересно, но, — голос мальчика понизился до шёпота, — мне почему-то кажется, что он меня обманул. Все, кто находился в паутине слишком долго, умирали. Им не удавалось вернуться обратно, а вот я…

Рита с интересом всматривалась в мальчика и удивлялась, насколько часто меняется выражение его лица. Как дизайнера оргомасок её всегда интересовали необычные лица. Иногда сквозь мальчишескую непосредственность и наивность у Абсо проступало что-то незнакомое, чужое, страшное и очень, очень древнее. И тогда мороз пробегал по коже девушки и она начинала сомневаться, стоит ли брать с собой это непонятное существо. Что принесёт в её мир маленький мальчик с такой необычной судьбой и с такими странными способностями?

— …я смог выбраться из паутины, но стал меняться. С каждым днём я становился всё моложе и моложе, пока не остановился на том возрасте, в котором нахожусь и сейчас. Я не взрослею, хотя пора бы уже и я совершенно ничего не могу вспомнить не только о своей прошлой жизни, но и о том, что происходило там, в паутине, — продолжил свой рассказ Абсо. — Абсолютно ничего, — он всхлипнул. — Но ведь что-то же там со мной произошло такое странное, раз я так изменился! А ещё… ещё я приобрёл такие способности, какими не обладал ещё ни один анунак. Иногда мне кажется, что я и сам не знаю, на что способен! Вы думаете, что это так уж хорошо? Как бы не так! Все здесь меня бояться. Используют, но бояться. Они разговаривают со мной приторно-сладкими голосами, но я же слышу их мысли! Каждый раз, когда они видят меня, им хочется убежать подальше и никогда больше со мной не встречаться. Но и без меня они уже не могут, — мальчик злорадно усмехнулся. — А я уйду от них. Вы ведь возьмёте меня с собой, да? А иначе вы никогда не выберетесь отсюда, — эти слова прозвучали, как угроза.

Алекс вскочил и стал нервно ходить из угла в угол, что-то не давало ему покоя. И в тот момент он вынужден был признаться себе, что судьба дочери волнует его меньше, чем то, о чём только что сказал Абсо. Привести в мир людей непонятно кого… Кто знает, что за существо таится под этой милой, мальчишеской маской? Или же все эти опасения — всего лишь плод его больного воображения и Абсо — это всего лишь ребёнок? Остановившись перед мальчиком, Алекс строго спросил:

— И это всё, что ты можешь нам сказать? Больше ничего?

— Больше я ничего не знаю, — уныло признался Абсо. — Говорю же, что ничего не помню. Но, мне кажется, что Нергал что-то от меня скрывает. Что-то такое, до чего я никак не могу добраться.

— А кто твоя мать? — Решил вмешаться в разговор Джокер. — У тебя ведь должна быть и мать, верно?

— Верно. Моя мать — Ведающая. Только мне не позволяют с ней часто видеться. Они бояться и её и меня, — Абсо рассмеялся. — Весёленькая у нас получилась семейка, верно? И отец, и мать, и я, все мы нарушаем покой этого сонного царства.

Алекс наклонился к уху дочери и шепнул:

— Да уж, семейка у них та ещё, один другого круче. Это же надо так вляпаться!