Игра Эндера

— В мире? Этого я не знаю. Он — наихудший из тех, что мне известны.

— И тем не менее, ты и Эндер — его сестра и брат. У вас одинаковые гены, одинаковые задатки; каким образом он может быть таким плохим, если…

Валентина повернулась к нему, зло посмотрела прямо в глаза и в отчаянии закричала так, словно ее убивают.

— Эндер — это не Питер! Он совсем не похож на Питера! Ни в чем! За исключением таланта и ума — и это все. Во всем остальном, в чем обычно сравнивают людей, он никогда, слышите, никогда и ни в чем не походил на Питера! Никогда и ни в чем!

— Я все понял, — поспешил успокоить ее Графф.

— Я не знаю о чем вы думаете, вы такой же ублюдок как и все, вы думаете, что я ошибаюсь, что Эндер такой же, как Питер. Хорошо, возможно это я — копия Питера, но только не Эндер, только не он. Я всегда говорила ему об этом, когда он плакал. Я повторяла эти слова бессчетное число раз: «Ты — не Питер, тебе не нравится обижать и издеваться над людьми, ты добрый и хороший, ты совсем не похож на Питера».

— Это правда.

Его заключение успокоило ее. «Черт побери, это действительно правда. Правда».

— Валентина, ты поможешь Эндеру?

— Сейчас я ничего не могу сделать для него.

— Но это тоже самое, что ты делала для него раньше. Просто успокой его, скажи ему, что он никогда не любил обижать людей, что он хороший и добрый, и совсем не похож на Питера. Это очень важно. Особенно то, что он вовсе не похож на Питера.

— Я смогу увидеть его?

— Нет, я хочу, чтобы ты написала ему письмо.

— Что хорошего это даст? Эндер не ответил ни на одно мое письмо.

Графф кивнул.

— Он отвечал на все письма, которые получал.

Понадобилась лишь секунда, чтобы до нее дошел смысл сказанного.

— Какая же вы гадина.

— Изоляция — это оптимальная среда для творческого развития личности. Мы хотели развития именно его идей, его мыслей — и не думай, что я стараюсь оправдываться.

«Тогда зачем вы просите меня об этом сейчас?» — это был немой вопрос в пустоту.

— А сейчас он ослаб, остыл что-ли, и катится вниз. Мы толкаем его вперед, а он не хочет идти.

— А может я больше помогу Эндеру, послав вас подальше?

— Ты уже и так помогла мне. Тебе же ничего не стоит помочь больше. Напиши ему письмо.

— Обещайте, что не обкорнаете мое письмо, не выбросите из него то, что придется вам не по вкусу.

— Я не могу пообещать подобных вещей.

— Тогда забудьте обо всем.

— Нет проблем. Я могу сам написать такое письмо вместо тебя. Мы можем использовать все написанные тобой письма, чтобы воссоздать стиль письма. Это не так уж трудно.

— Я хочу увидеть его.

— Он получит право на первое свидание в восемнадцать лет.

— Раньше вы говорили, что в двенадцать.

— У нас изменились правила.

— Почему я должна помогать вам!

— Не мне. Помоги Эндеру. И разве так уж плохо, что ты заодно поможешь и нам?

— Что вы там с ним вытворяете? Что за страшные каверзы ему уготованы?

Графф ухмыльнулся.

— Валентина, дорогая моя девочка, все страшные каверзы стоят только на пороге.

* * *

Эндер пробежал глазами не менее четырех строчек письма, прежде чем врубился, что это не послание от кого-то из солдат из Школы Баталий. Послание поступило обычным порядком — «Почтовые Отправления» мгновенно сигнализируют о наличии сообщения, едва адресат зарегистрируется в системе. Он начал читать с начала, быстро пробежал глазами до конца и уставился на подпись. Затем снова вернулся к началу, поудобнее устроился на койке и прочитал послание не менее десяти раз.

Эндер,

эти ублюдки не пропускали к тебе ни единого моего письма. Я писала сотни раз, а ты наверное, думал, что я забыла о тебе. Нет, я не забыла и регулярно писала письма. Ни на секунду не забывала о тебе. Я справляла все твои дни рождения и вспоминала, вспоминала каждую мелочь из нашей жизни. Некоторые думают, что раз ты теперь солдат, то стал бессердечным и жестоким, превратился в чудовище, жаждущее убивать, подобно тем кровожадным матросам из видеороликов.

Но я знаю, что это не правда. В тебе нет ничего от того, кого ты так хорошо знаешь. Теперь он выглядит невинным ягненком, но в душе его притаился кровавый монстр. Возможно, ты огрубел снаружи, но никакая оболочка не собьет меня с толку. Как и прежде глажу тебя по головке и целую,

Вал.