Игра ферзей

– Ладно, Лось, не буду тебя отвлекать, работай, но по мере возможности держи меня в курсе происходящего, – распорядился я и, попрощавшись со своим заместителем, отключил связь, присел на диванчик и глубоко задумался. Генеральный штаб Империи Орла спешил, видимо это было напрямую связано с внутриполитической обстановкой, иначе такую спешку объяснить практически невозможно.

Послышался какой-то шорох в высоких декоративных кустах, затем чей-то протяжный стон, и всё затихло. Немедленно среагировав, я ушёл под прикрытие мраморной колонны вызвал начальника дежурной смены охраны и требовательно поинтересовался:

– Что в парке происходит?

– Какой-то парень перелез через забор и хотел попасть в особняк, но мы его задержали и сейчас будем допрашивать, – нехотя отозвался он, совсем не горя желанием беспокоить меня, на его взгляд, какой-то мелочью.

– Где задержанный сейчас находится?

– Мы его под конвоем сопроводили в здание охраны.

– Хорошо, я сейчас подойду, – проговорил я, желая лично посмотреть на того, кто решился проникнуть в хорошо охраняемый особняк. Не то чтобы мне сильно хотелось это сделать, просто работать уже не хотелось, а спать было ещё рано, вот я и решил немного отвлечься и посмотреть на возможного злоумышленника.

Спустившись по ступенькам с веранды, я по дорожке прошёлся до небольшого здания, где квартировала моя личная охрана, и, открыв дверь, вошёл внутрь и увидел молодого парня лет пятнадцати от роду со скованными за спиной руками. Он не брыкался и не сопротивлялся, но смотрел на моих телохранителей с дерзким вызовом во взгляде. Он был далеко не трус.

– Как тебя зовут, парнишка? – с любопытством разглядывая его, поинтересовался я, приблизившись к нему чуть ближе.

– Эдвард Свардс, – с некоторым вызовом ответил он, продолжая спокойно стоять и не делать резких движений, способных спровоцировать мою личную охрану на применение физической силы или спецсредств.

– Так и зачем ты сюда проник, Эдвард Свардс?

– Я хочу лично передать послание от нашей школы господину Махно.

– Так передавай его, я внимательно слушаю, – с немалым удивлением взирая на него, отозвался я, не совсем понимая, что школьникам от меня могло вообще потребоваться.

– Нет, я должен лично ему передать это послание, – категорично заявил он, приняв горделивую осанку.

– Я и есть тот самый господин Махно, так что говори смело, а я тебя внимательно выслушаю.

С недоверием оглядев меня, парнишка вздохнул и заговорил:

– Через месяц начинается учебный год, а у нас школа полуразрушенная, нет тетрадей, учебников и учебных пособий. Да что там, у нас практически ничего нет. И как теперь учиться, мы не знаем, вот и просим вас оказать нам хоть какую-нибудь помощь.

Вот же блин, а ведь это у меня совсем вылетело из головы. Учёба ведь это очень важно, а я, осёл педальный, об этом даже и не вспомнил, замотался совсем. Все осваивать самому приходиться буквально с колёс, а министры и их заместители даже и полусловом не обмолвились о необходимости налаживания образовательного процесса. Надо будет завтра им навставлять пистонов по полной программе, да и не было у нас министра образования и культуры, а это огромное упущение с моей стороны.

Подумав некоторое время, я внимательно вгляделся в дерзкие глаза юнца и решительно распорядился:

– Собираемся и летим в твою школу, и на месте посмотрим, чем я смогу вам помочь.

Парню сняли браслеты, и я вместе с ним в сопровождении двух десятков личной охраны погрузился на армейский глайдер и вылетел на указанное место. Был поздний вечер, и кого-либо я там застать не надеялся, но мне захотелось лично посмотреть на то, что осталось от школы, и хоть как-то разобраться, как и чем я могу помочь. Дело-то и вправду очень важное, без всякой иронии, государственного значения, требующее постоянной заботы и чуткого внимания.

Подлетев на место, первый глайдер просканировал окружающее пространство и, не обнаружив возможной засады, приземлился и высадил десант. Когда бойцы заняли позиции, мой глайдер приземлился, и я вместе с парнем покинул борт и осмотрел то, что осталось от средней образовательной школы. А осталась от неё примерно половина, да и та сильно пострадала. Окон нет, крыша во многих местах пробита, кругом щебень и куски арматуры с бетоном. Учиться в таких условиях, конечно, нельзя, но кто хочет, тот и в таких условиях будет грызть гранит науки, но всё же куда лучше, если для этого есть надлежащие условия. Походив по развалинам и позаглядывав в кое-какие учебные классы, я неожиданно для себя натолкнулся на нескольких человек, которые своими силами хоть как-то пытались привести в порядок несколько кабинетов. Они настолько были заняты, что даже не обратили на нас ровным счётом никакого внимания, пришлось подойти.

– Добрый вечер, дамы и господа, позвольте полюбопытствовать, что вы здесь делаете в столь позднее время?

Люди оторвались от работы и с немалым удивлением посмотрели на меня, и одна женщина средних лет, с миловидным лицом, сделав пару шагов мне навстречу, поглядывая краем глаза на вооружённую охрану, с вызовом произнесла: