Игра. Я поймаю тебя

Следующие четыре дня я практически не пересекалась со своим хозяином, разве что иногда мы оказывались за общим столом, но даже в эти встречи Игнашевский на меня толком и не смотрел, то газету читал, то в телефоне копался, то просто делал вид, что он за столом один. А мне это нравилось. Своим поведением Ян лишний раз доказал, как он воспринимает женский пол. Ох, как глупо было со стороны Ольги надеяться, что она сможет пробить эту носорожью шкуру. Игнашевский непробиваем, он никогда бы ее не полюбил, он вообще неспособен любить. Человек, который все измеряет деньгами, который умеет общаться только с позиции власти и силы — этот человек уже мертв внутри, причем давно. А все истории про то, как жуткое чудовище обретает человеческий облик, ибо его полюбили — это лишь глупые наивные сказки, цель которых вроде как подарить надежду в свою исключительность, мол, именно ты способна спасти потерянную душу, потому что ты особенная, «нитакая» как все. Ага, да, да…

Я вот ни разу не ощутила себя особенной после ночи со зверем. Да, он был почти деликатен, наверно. Но он просто пришел и устранил проблему, которая ему мешала. Я же просто вынуждена была с этим согласиться, ни больше, ни меньше.

И как бы хотелось, чтобы второго раза не случилось, но ведь случится. Потом будет третий, четвертый и в какой-то момент я собьюсь со счета. Кстати, надо завести календарик.

А сегодня я проснулась с жуткой головой болью, так как вчера до позднего вечера готовилась к предстоящим контрольным в институте. Преподаватели выслали столько материала, что у меня едва мозги не вскипели. И только собралась отправиться на прогулку, чтобы проветриться, как дверь неожиданно распахнулась. На пороге возник Ян собственной персоной, весь какой-то взъерошенный, то ли злой, то ли просто не выспавшийся.

— Утро доброе, — уверенным шагом прошел к кровати, — раздевайся.

— Что? — у меня аж дыхание перехватило. То есть, вот так вот оно все и будет происходить?

— Что слышала, Ева, — вдруг подлетает, начинает стаскивать с меня футболку, снова хочет порвать бюстгальтер, но не даю, вцепляюсь в его руки.

— Не надо, пожалуйста.

— В таком случае делай то, что я говорю, а не тяни кота за хвост, — убирает руки.

Мне так и хочется спросить, что он задумал, что сейчас будет? Все-таки срок воздержания почти вышел. И мне дико страшно, каким будет второй раз. Кажется, даже страшнее, чем было в первый. Сейчас он может и не сдержаться, к тому же Игнашевский буквально кипит изнутри, смотрит звериным взглядом, желваки на скулах ходят ходуном.

— Хорошо, — расстегиваю лифчик, снимаю, затем тянусь к джинсам.

— Медленно, — чуть ли не рычит, после чего дергает за пуговицу с такой силой, что та улетает прочь.

И вот эта машина стоит надо мной, мечет молнии. Нет, я не смогу… и отворачиваюсь. Не хочу видеть мерзавца, не хочу.

— В чем дело? — голос звучит немного спокойнее, но все равно жестко.

— Я не понимаю тебя, Ян. Какого черта ты сейчас собрался со мной делать?

— Для начала, — запускает пальцы мне за пояс и стягивает джинсы вместе с бельем, — раздеть тебя.

— А потом? — срываюсь на хрип.

Но вместо ответа Игнашевский хватает за плечи, рывком разворачивает к себе.

— Теперь ты само совершенство, — опускается на кровать, а рукой касается волос на лобке.

Да, за эти дни я кардинально изменилась внизу. Теперь у меня там красуется отчетливый треугольник.

— Подойди, — хватает за короткие волоски, тянет.

Через мгновение чувствую животом его губы, отчего невольно закрываю глаза. Конечно, я боюсь. Игнашевский будто не в себе, но сейчас мне нужно сделать все, чтобы облегчить то, что вот-вот произойдет. Тогда же накрываю руками его голову, запускаю пальцы в волосы. А кроме губ чувствую язык, потом легкие покусывания. И пока он целует, успевает сам избавиться от джинсов.

— Опустись на колени, Ева, — убирает от себя мои руки, сжимает их.

Приходится выполнить приказ.

— А сейчас посмотри на меня, — касается челки, — в глаза, Краснова, в глаза, не на член, — на что послушно поднимаю взгляд, веду им по татуировкам на груди этого медведя. — Завтра к тебе приедет врач, еще раз осмотрит. И если все хорошо…

— Ясно, — снова хочу опустить голову, но он не дает.

— Не торопись прятаться, — ведет пальцами по щеке, губам, затем спускается по шее к груди. — Сегодня у нас будет секс.

Кажется, я догадываюсь, какой именно. И уже представляю, насколько это будет сложно с его-то толщиной. К тому же я не умею и не знаю, как мой организм отреагирует на такое.

— Подползи поближе, — поглаживает большим пальцем правый сосок. — У тебя шикарная грудь, Ева.

А я все меньше понимаю, что вообще происходит.

— Сейчас ты накроешь их своими руками, — переходит ко второй груди, — и зажмешь между ними член.

— И всё? — окончательно теряюсь.

— Может быть всё, может, нет… на самом деле, это зависит от тебя. Если справишься, получишь награду.

— А если нет?

— Накажу.

— Как?

— Узнаешь, когда буду наказывать.

Как же мне стыдно, как погано, но лучше уж так, чем давиться и пускать слюни до колен. Я видела глубокий минет в порно — это отвратительно, ужасно, гадко, унизительно.