Игра. Я поймаю тебя

Н-да… а ведь хотел как лучше. Но вся жизнь состоит из импульсивных поступков и зачастую недомолвок. Где-то не досказал, где-то наоборот ляпнул лишнего, кто-то понял так, кто-то не так и пошло поехало. Но Широкова… вот же дрянь шизанутая. И слово даю, к Еве эта гнида больше не подойдет. Что до квартиры, черта лысого она получит, а не квартиру.

Скоро Ева засыпает, я же набираю своего адвоката:

— Привет, Киселев. Разговор есть. Мне нужно, чтобы ты разузнал все, что только можно о моей бывшей, ну ты понял. Зовут Широкова Ольга Игоревна. Вот всё, что сможешь, нарой. Эта девица должна быть у нас под колпаком.

— «Преследует?»

— Может начать.

— «Хорошо, займусь»

— Угу, давай.

И всё то время, что моя куколка спит, сижу рядом с ней. Сижу и думаю. Пришла пора серьезных перемен. В этой женщине я вижу свое будущее, вижу смысл, и мы обязательно будем счастливы, уж я постараюсь. Кстати, хочется верить, мои недавние старания уже возымели успех. Только вот сегодня я конкретно накосячил и теперь просто обязан жениться, а Краснова просто обязана согласиться. Надо будет ее спросить, когда проснется…

— Ты все еще тут? — бормочет спросонья, спустя полтора часа.

— А куда же я денусь, — откладываю в сторону телефон.

— Ну не знаю… работа, просто отдохнуть. Я справлюсь, не впервой.

— Краснова, у меня к тебе вопрос один есть. Очень серьезный. И всего минута на ответ. Справишься?

— Ты чего опять задумал? — слабо улыбается. — Я под мощными обезболивающими, за минуту вряд ли справлюсь.

— Ну, ладно, две минуты. Пока информация дойдет до мозга, пока обработается.

— Спрашивай. Если про Ольгу, я тебе рассказала все, как было.

— Да ср… плевать я хотел на твою Ольгу. Я вот о чем… — и смотрю ей в глаза, — замуж за меня пойдешь? Время пошло…

И моя рысь зависает. Интересно, успеет за две минуты? А чем дольше тянется молчание, тем мне становится хреновее.

— Слушай, — все-таки не выдерживаю, — я знаю, я не подарок. Характер у меня тот еще, но клянусь, ты будешь счастлива. Не отказывай, Ева…

На что она с трудом поднимается, пересаживается ко мне на колени и утыкается носом в шею, а следом чувствую, как кивает. Да, твою за ногу! Кивает!

— Пойду, Игнашевский, — шепчет. — Ты думаешь, я не поняла твоего хитрого замысла?

— Это ты о чем?

— О том, что не стал предохраняться днем, хотя знал, насколько сейчас опасный период. Шампанское, конечно, дезориентировало меня, но способности мыслить не лишило.

— И что же ты тогда не стала протестовать?

— А разве я могла? — и легонько целует, отчего у меня рождается весьма нездоровое желание — взять ее прямо здесь на больничной койке.

— Верно, не могла, — беру ее за волосы, оттягиваю голову назад, — не играй с огнем, куколка. Я ведь не посмотрю на твой гипс.

— И не смотри. У меня все-таки рука загипсована, а не… — и накрывает мои губы своими.

А что? В больнице я еще не пробовал. Да и Ева завелась не на шутку, умудрилась одной рукой расстегнуть мне штаны, стащила с себя трусики, и только я спустил джины до колен, как оседлала меня. Удивительно, ее даже не отвлекла медсестра, которая по привычке ввалилась без стука, правда, как увидела нас, тут же покраснела и ретировалась.

— Я люблю тебя, — стонет в губы, после чего вздрагивает всем телом. — М-м-м.

И это ее «м-м-м» доводит до оргазма за считанные секунды.

— Завтра поедем домой, — прижимаю ее к себе, а сам пытаюсь отдышаться, — нечего здесь валяться.

— Нечего, нечего… а то там всякие Беллы ходят с Машами. Глазки тебе строят.

— Ох, как, — улыбаюсь, — только вот я не сплю с прислугой.

— Хочется верить.

— Ева, знаешь, кто такая Белла? — заглядываю ей в глаза.

— И кто?

— Дочь Геворга. А Геворг моя правая рука и очень, очень опасный мужик. Он преданный, принципиальный, обязательный, но обижать его никому не посоветую. К слову, Белла вот-вот замуж выйдет. Так что, ее опасаться не стоит. Что до Марии, у нее годовалый ребенок и муж военный. Кира тоже замужем и сейчас на втором месяце беременности. У меня есть два важных правила по жизни, я никогда не лезу в семьи — это раз, никогда не пользуюсь своим положением в отношении наемных работников — это два.

— Надо же, — ложится мне на плечо, — никогда бы не подумала, что они уже все занятые.

— Я специально подбираю таких. Чтобы были семейные.

— Белла дочь Геворга, обалдеть.

— Угу.

— Как же я все-таки мало о тебе знаю.

— Узнаешь, малыш. Буду тебе каждый день перед сном рассказывать о себе.

— Извини, что весь отдых запорола.

— Ну, допустим, гипс отдыху не помеха. Разве что плавать не сможешь. Но если что, можем перенести на пару месяцев.

И она снова целует. Моя девочка вошла во вкус, а главное, перестала бояться. Наверно я сам немного того, но ждать больше не хочу, завтра же поедем в ЗАГС. Я не имею права ее потерять. Ева станет моей женой.

— Ты чего такой напряженный? — возвращает в реальность.

— Да так, разрабатываю стратегию на завтра. Тебе платье надо?

— Прости, какое платье? Для чего?

— Я тут подумал, нечего нам тянуть. Я моложе с каждым днем не становлюсь, так что, завтра выйдем из больницы и того…

— Ты серьезно?

— Абсолютно.