Игра королев. Женщины, которые изменили историю Европы

У Маргариты была сложная и драматичная эмоциональная история[28]. Одно письмо к ее духовному наставнику говорит нам, что в детстве Луиза Савойская так «била и ругала» Маргариту за какие-то «глупые проступки и ложь», что девочка не могла поверить, что мать действительно любит ее. Однако широкое распространение сексуального насилия в сочинениях Маргариты может указывать и на особую проблему или травму. Рассказчица в «Гептамероне» Парламанта предупреждает своих слушательниц о вероломстве мужчин: «Любовь женщины зиждется на Боге и чести… А у большинства [мужчин] ищет удовольствия, до такой степени, что женщины, не понимающие греховных намерений мужчин, иногда позволяют завлечь себя слишком далеко».

Наверное, как Маргарита Австрийская, Маргарита Наваррская получила болезненный урок. Конечно, здесь был урок и для Анны Болейн тоже, хотя лишь время покажет, хорошо или не очень она его усвоила.

8 Флодден

Шотландия, Англия, 1513 г.

Та же борьба Франции с соседями, которая привела Чарльза Брэндона за Ла-Манш, шла и на Британских островах, и она будет продолжаться всю первую часть XVI столетия. Куда шла Франция, туда обычно следовала и ее старая союзница Шотландия, тогда как в Англии Екатерина Арагонская была одним из главных сторонников войны против Франции, старинного врага ее отца из Арагона.

Как сформулировал венецианский посол, «король решительно настроен на войну, а Тайный совет против; королева хочет войны, и самые мудрые советники в Англии не могут противостоять королеве». Однако возобновление многовекового конфликта между Англией и Шотландией сильно поссорит Екатерину Арагонскую с сестрой мужа Маргаритой Тюдор, супругой короля Шотландии.

Когда Генрих VIII отправился воевать во Францию летом 1513 года, Екатерину оставили «регентом и правительницей» Англии, пусть и при Совете пэров, который должен был ей помогать. Назначение Екатерины, вполне вероятно, вызывало сомнения. Полвека назад, когда жена Генриха VI Маргарита Анжуйская попыталась взять на себя правление во время его недееспособности, результатом стала борьба за власть, которая вылилась в гражданскую войну – началась война Алой и Белой розы.

«К тому же большое извращение / ставить женщину правительницей страны», – говорилось в популярной песенке, а описания Маргариты Анжуйской как «опытной и смелой женщины» сочетались с оскорбительными инсинуациями по поводу ее сексуального поведения. Однако процесс восшествия на престол уже Генриха VIII (как написали в The Garter Herald) «контролировался матерью покойного короля» – матерью Генриха VII Маргаритой Бофорт. Влияние Екатерины на политику ее супруга являлось признанным, пусть и не очень желательным, фактом. В любом случае теперь еще и замаячила война.

Шотландский «старый альянс» с Францией тоже поставил страну на курс, грозящий конфликтом со Священным союзом, в который входила Англия, втягивая два соседних острова в войну друг с другом. Екатерина сама – точно так же, как ее мать Изабелла Кастильская – сопровождала английскую армию на север, когда шотландцы воспользовались отсутствием Генриха и вторглись в пределы Англии. Педро Мартир де Англерия, историк и учитель при испанском дворе, слышал, что, «подражая своей матери Изабелле», Екатерина произнесла волнующую речь, чтобы сплотить войска. Она говорила, что солдаты «должны быть готовы защитить свои земли, что Господь улыбается тем, кто защищает свою собственность».

Она писала в Нидерланды (ее письмо было адресовано приобретающему вес Томасу Вулси, который находился там с королем Генрихом), что занимается «изготовлением штандартов, девизов и отличительных знаков». Она также написала Маргарите Австрийской и попросила отправить к Генриху доктора. Как ее мать Изабелла до нее, Екатерина с головой погрузилась в серьезную подготовку к войне. Она собрала войска и деньги для похода на север – артиллерию, продовольствие и корабли – и заметила Вулси: «Мое сердце радуется такой работе».

Граф Суррей держал первую линию обороны на севере, вторая волна войск стояла в Центральных графствах Англии. Однако сама Екатерина (она везла в багаже легкий золотой шлем с короной) подготовилась при необходимости командовать третьей волной, находившейся дальше на юге, несмотря на тот факт, что снова была на первых месяцах беременности. События не потребовали применения ее войск, но такая вероятность казалась достаточно реалистичной венецианскому послу в Лондоне, чтобы он доложил, что «наша королева тоже выступила против шотландцев с большим войском примерно в ста милях отсюда».

Пыл Екатерины Арагонской резко контрастировал с чувствами Маргариты Тюдор, которую Екатерина знала с десяток лет назад, когда впервые приехала в Англию, и к которой испытывала теплые чувства.