Игра крови и пыли

И это было исполнено. Когда стены вновь раздвинулись, новая гизель — черная, с красной и желтой полосами — терлась о мои лодыжки, словно кошка. Пение прекратилось.

— Иди и отыщи укрывшегося,— сказал я,— и верни ему послание.

Она заспешила прочь, нырнула в изгиб и исчезла.

— Что ты сделал? — спросила меня Ранда.

Я объяснил ей.

— Укрывшийся теперь будет считать тебя самым опасным соперником,— сказала она,— если выживет. Возможно, отныне он удвоит усилия, направленные на борьбу с тобой, став более изощренным и свирепым.

— Хорошо,— сказал я.— Я надеюсь на это. Мне хотелось бы настоящей конфронтации. Думаю, что и ему отныне станет неуютно в вашем мире, ведь он никогда не будет знать, когда новая гизель выйдет на охоту.

— Верно,— сказала она.— Ты мой рыцарь,— и она поцеловала меня.

В эту самую минуту из ниоткуда возникла мохнатая лапа и вцепилась в лезвие меча, который я держал в руках. Другая лапа помахала перед моим носом двумя листами бумаги. Вкрадчивый голос заговорил:

— Ты взял этот меч напрокат, не расписавшись за него. Будь любезен, сделай это сейчас, Мерлин. Другой листок для последнего раза, когда ты сможешь воспользоваться им.

Я нашел в складках плаща шариковую ручку и подписал договор. К тому времени кот материализовался целиком.

— С тебя 40 долларов,— сказал он.— 20 баксов за каждый неполный час.

Я порылся в карманах и протянул ему деньги. Кот ухмыльнулся и начал таять.

— С тобой приятно делать бизнес,— промурлыкал он сквозь улыбку.— Приходи к нам поскорее. Очередная выпивка за счет заведения. И захвати Люка. У него классный баритон.

Когда он растворился окончательно, я заметил, что семейство окутанов тоже исчезло.

Кергма пододвинулся поближе.

— А где двое остальных — Глайт и Грилл?

— Глайт я оставил в лесу,— ответил я,— хотя теперь она уже могла вернуться в вазу Виндмастера в музее Грэмбла на Путях Савалла. Если увидишь ее, скажи, что здоровенная тварь не съела меня, и мы когда-нибудь выпьем с ней теплого молока, и я расскажу ей свои новые сказки. Грилл, я думаю, на службе у дяди Сухея.

— Ах, Виндмастер... вот это было время,— сказал он.— Да, мы должны опять собраться и поиграть все вместе.

Спасибо за то, что позвал меня на эту игру,— и он скользнул одновременно во многих направлениях и исчез вслед за остальными.

— Что теперь? — спросила Ранда.

— Возвращаюсь домой, в постель. — Я поколебался и предложил,— Пойдем со мной?

Она тоже поколебалась, потом кивнула.

— Давай закончим ночь тем же, чем мы ее начали,— сказала она.

Мы прошли через седьмую дверь, и она отперла зеркало. Я знал, что, когда я проснусь, ее не будет рядом. 

Сказка торговца

Я с энтузиазмом планировал надолго оставить Мерлина в Хрустальной пещере. С равным энтузиазмом он не желал там оставаться. Когда я все-таки положил конец нашей громогласной беседе, расколов стакан с ледяным чаем и завопив: «Черт! Я расплескал его...», в здоровой руке у меня оказалась Труба Страшного Суда.

Мусорный лес. Прелестная картинка, вот уж действительно. Впрочем, меня не волновало, что на ней изображено, именно поэтому я заставил Мерлина бросить карты рубашкой вверх и вытянул одну наугад. Это было сделано напоказ, просто чтобы разрушить лабиринт. Все они указывали на места, находящиеся на расстоянии плевка от Хрустальной пещеры, что, в сущности, и оправдывало их существование. Их единственным предназначением было заманить Мерлина в Пещеру, после чего сигнализация синего кристалла должна была известить меня о свершившемся. Согласно моему плану, мне предстояло поспешить туда и попробовать захватить его в плен.

К сожалению, когда он помог Сфинксу бежать от мамы, меня никто не известил. Ее нейротоксины прервали сигнал тревоги, исходивший от его нервной системы,— один из множества способов, которыми она с легкостью путала мои планы. Впрочем, это уже не имело значения. Так или иначе, мне удалось заманить туда Мерлина. Вот только... после этого все изменилось.

— Люк! Ты глупец! — Послание лабиринта пронзило меня, словно заключительный номер рок-концерта. Но Мусорный лес уже прояснился, и я заторопился продолжить игру, пока лабиринт не осознал, что на него льется не столько моя кровь, сколько холодный чай.

Когда лабиринт растаял, я вскочил на ноги и пошел вперед, пробираясь среди кустов из ржавых пил и покосившихся балок, торчавших, как деревья, среди которых весело поблескивали разноцветные клумбы разбитых бутылок. Я побежал, кровь капала из разрезанной ладони правой руки. У меня даже не было времени перевязать ее. Как только лабиринт оправится после шока и обнаружит, что невредим, он тут же начнет прочесывать Тень в поисках меня и остальных. В границах другого лабиринта они будут недосягаемы, у меня же была иная защита. Стены Хрустальной пещеры обладали способностью блокировать любые парафизические явления, на которые мне удалось их протестировать, и у меня было предчувствие, что они заслонят меня и от пристального внимания лабиринта. Мне только нужно было во что бы то ни стало попасть туда прежде, чем он начнет шарить по Тени...