Игра Леона. Пробуждение силы

А лицо старика между тем начало терять свои очертания, потекло, как восковая маска под действием жара. Но под стекающим слоем проступали иные черты. Ещё минута и на несчастную женщину в упор смотрел мужчина с резкими чертами узкого лица, высоким лбом, выдающимися скулами и горбатым носом. И хотя он кого-то ей отдалённо напоминал, этого человека она не знала. Да впрочем, и не могла знать. В те древние времена не существовало не только фотографии, но и живописи. Поэтому и памятник легендарным братьям, стоящий на центральной площади города скульптор создавал, опираясь лишь на свою фантазию и на некоторые схожие черты коренных жителей Охотничьих Холмов.

Мрачный взгляд тёмных глаз возникшего из небытия лика заглядывал в самую душу мамы Мяоконнин и читал её, как раскрытую книгу.

– Кто ты? – хотела она спросить.

Но снова ничего не вышло. Голосовые связки отказывались подчиняться. Однако её услышали. Духи не материальны и не нуждаются в звуковых колебаниях для общения.

– Я тот, кого призвали, окропив нож кровью девственницы.

Тонкие плотно сжатые губы на призрачном лице при этом оставались неподвижны. И всё же женщина отчётливо слышала каждое слово.

– Я тот, кому было нанесено оскорбление твоими сыновьями!

– Но они же ничего не сделали,.. не успели!

Она больше не пыталась произносить слова вслух, поняв, что дух Великого Охотника свободно читает в её душе.

– Намерение оскорбить меня само по себе оскорбительно. Кроме того я и так пошёл тебе на встречу изменив собственным правилам.

– Пошёл на встречу? – удивилась было женщина, но тут же осеклась, поняв ужасный смысл этих слов.

– Ты просила оставить тебе трёх сыновей, – напомнил дух Раймонда. – Я выполню твою просьбу! Но троих других я заберу, и их души в наказание станут вечно прислуживать мне в этом мире.

– Но в памяти людей Раймонд Высокий не был столь жестокосерден к своему народу! – взмолилась несчастная мать. – Возьми мою душу в вечное служение, но оставь моих детей!

Лицо Великого Охотника начало медленно растворяться в окутывавшем всё мироздание тумане. И уже, будто издалека донеслись его слова:

– Хочешь спасти сыновей – найди им заступника в мире духов. Того кто пожелает сразиться со мной за их души!

– Но как мне это сделать?

Однако её уже никто не слышал. Раймонд Высокий ушёл, а следом исчез и туман. И случилась тьма.

Глава четвёртая

На летней веранде пансионата укрытые от жарких солнечных лучей тенью создаваемой пышными кронами старых тополей по обе стороны от кресла-каталки деда сидели Леон и Алиса. Этот день в школе был выходным. Но вместо того чтобы пойти купаться, сходить в кино или просто погулять пользуясь прекрасной погодой, ребята не сговариваясь и даже не созвонившись оба пришли сюда.

Вчерашний день помимо радости праздника оставил много вопросов. И найти на них ответы молодые люди надеялись с помощью умудрённого годами дедушки новоявленного вождя.

Леон хоть и изо всех сил внушал себе, что провозглашение вождём лишь формальность и дань древней традиции хоть и старался вести себя как обычно, тем не менее, нет-нет, да и прикасался к оттягивающему пояс священному ножу. Он то поглаживал шершавую кожу ножен, то сжимал перебинтованной ладонью костяную рукоять, то украдкой, когда казалось, никто не видит, бросал быстрый взгляд на реликвию дабы лишний раз удостовериться что происходящее не сон.

Разумеется, все видели. Однако вида не подавали. Как могла осуждать друга Алиса, когда сама до сих пор не в состоянии была освоиться с тем фактом, что ради неё вчера нарушили не писаное правило, по которому девочки не принимали участия в Играх. А старик до сих пор переваривал рассказ о физическом явлении духа Великого Охотника пусть и всего на пару минут, но завладевшего телом его внука. Весть об этом событии стремительно облетела весь городок, попутно обрастая фантастическими подробностями. Говорили даже, будто воскресший Раймонд Высокий уволок братьев Мяоконнин в преисподнюю. А поскольку те, переживая свой позор, не выходили из дому и, следовательно, не показывались на людях, то многие верили. Кроме того и мать их куда-то запропастилась.

Так они и сидели втроём довольно продолжительное время, перебрасываясь иногда ничего не значащими фразами и думая каждый о своём пока Леон, наконец, не выдержал.

– Дед, неужели и правда, такое возможно? – спросил он. – Ведь Раймонд Высокий тысячу лет как умер! А нож пусть и является реликвией нашего рода, но он всего лишь кусок мёртвого железа!

– А ты совсем ничего не помнишь? – Поинтересовалась девочка.

Парень пожал плечами.

– Очень смутно. Как сквозь сон. Помню, как я сперва испугался, когда эти шесть бугаёв перегородили мне дорогу. А потом откуда-то накатила такая волна свирепой ярости! Мне захотелось убить их всех. Я (а может не я?) даже пожалел, что их только шестеро. Шесть неопытных мальчишек – трофей, который не добавит славы Великому Охотнику! Слишком мелкая добыча.

Леон спохватился, заметив, какими глазами смотрят на него дед и Алиса.

– Я это сказал?

Потрясённая девочка молча кивнула.