Игра лисиц. Секретные операции абвера в США и Великобритании

Сам процесс начался с сенсации. Государственный обвинитель Гарольд М. Кеннеди во вступительной речи заявил, что «наиболее тщательно охраняемый секрет противовоздушной обороны Соединенных Штатов – секрет бомбардировочного прицела Нордена – с 1938 года известен германскому правительству», и указал пальцем на Германа Ланга, давая понять, что это именно тот человек, который похитил чертежи.

О Сиболде ничего не было слышно до 8 сентября. Лишь в этот день Томсен доложил о нем телеграммой номер 3110 с пометкой «молния»:

«По агентурным данным, аресты произведены в результате сотрудничества инженера по фамилии Сиболд, как говорят, агента американских спецслужб».

На следующий день в суде появился и сам Сиболд. Прокурор Кеннеди торжественно представил его членам жюри как главного свидетеля обвинения и посвятил ему маленькую речь.

«В течение десяти месяцев, – говорил он, – ФБР поддерживало постоянную связь с нацистской разведкой в Гамбурге, по коротковолновой рации на Лонг-Айленде передавало в Германию несущественную информацию об американской оборонительной программе, получая взамен точные сведения о немецких агентах в США. Эта рация была установлена по указанию германской разведки для передачи секретных данных, относящихся к оборонным мероприятиям Соединенных Штатов, и для руководства шпионами на территории нашей страны. Этот замысел обернулся против самих немцев благодаря тому, что Сиболд, приехав из Германии в начале 1940 года, немедленно посвятил в него Федеральное бюро расследований».

9 и 10 сентября Сиболд выступил с подробными показаниями о деятельности германской агентуры в США и ее руководителей в Гамбурге – доктора Рэнкина и Генриха Зорау.

Если июньские аресты потрясли абвер, то драматическое явление их Трэмпа в качестве информатора ФБР вызвало подлинную панику в Берлине и Гамбурге. Провал операции «Трэмп» стал крупнейшим поражением абвера.

Канариса осаждали запросами из министерства иностранных дел, ведомства Гейдриха и даже из рейхсканцелярии. Поскольку у него не было привычки вникать в подробности деятельности своих агентов, он, чтобы подготовить ответ, вызвал капитана Герберта Вихманна и задал ему ряд вопросов о характере проваленной операции.

– Кто такой этот Сиболд и какое отношение он имеет к абверу?

Капитан Вихманн ответил, что это полевой агент Трэмп, и рассказал историю о том, как Сиболд, вернувшись в Германию в 1939 году, «был представлен Аст-Х мюнстерским отделением гестапо». Затем он сообщил, какую подготовку прошел Сиболд и какое получил задание.

– А кто такие доктор Рэнкин и Генрих Зорау и откуда они взялись? – спросил адмирал.

Ему доложили, что под именем Рэнкин выступал шеф Аст-Х майор Николаус Риттер, а Генрихом Зорау был капитан Герман Зандель, его заместитель, – те самые два офицера, что «разрабатывали» Сиболда. Риттер был руководителем Сиболда, пока его не откомандировали в распоряжение фельдмаршала Эрвина Роммеля для осуществления спецопераций в Северной Африке, где он занимался обработкой египетских политиков и главнокомандующего египетской армией. После его отъезда Сиболдом занимался Зандель.

Когда адмирал вызвал к себе Риттера, выяснилось, что тот не сумел осуществить свою миссию в Северной Африке из-за отказа египтян сотрудничать. После этого Риттер был направлен резидентом в Бразилию, где у абвера были самые прочные позиции в Южной Америке. В тот момент Риттер находился в Риме, ожидая рейса на Рио-де-Жанейро. Его отозвали, и на докладе адмиралу он сообщил о настоящей «комедии ошибок», происходившей в связи с этим делом.

Сенсационный суд в Нью-Йорке вызвал и следствие по делу абвера в Берлине. Объяснения были затребованы ставкой Гитлера, министерством иностранных дел и могущественным ведомством Гиммлера. На следующий день после начала суда Канариса вызвали в штаб генерала Кейтеля и приказали подготовить доклад, который следовало представить Гитлеру.

Канарис подготовил Vertragsnotiz (памятную записку) на две с половиной страницы, где охарактеризовал Сиболда как шарлатана и двойного агента, разоблаченного абвером в самом начале игры, указав, что присылаемая им дезинформация не принималась во внимание.

В министерстве иностранных дел состоялось совещание на самом высшем уровне, которое обсудило памятную записку и затребовало более подробный отчет.

Убедившись после долгого увиливания, что отмалчиваться дальше невозможно, 11 октября 1941 года адмирал прислал в МИД длинный меморандум, в котором признавал, что из 45 арестованных 12 были агентами абвера, а остальные, хотя они, возможно, и собирали информацию, в картотеках абвера не значатся.

История же Сиболда превратилась под пером Канариса в ловко сфальсифицированную версию. Он, в частности, писал: