Игра Льва

Перерыв закончился, и мы вернулись в аудиторию. Джима и Джейн там уже не было, их место занял джентльмен, похожий на араба. Сначала я даже подумал, что этот парень заблудился по пути в мечеть или же захватил Джима и Джейн в качестве заложников. Но прежде чем я успел вцепиться в глотку этому незваному гостю, он улыбнулся и представился. Оказалось, его зовут Аббах ибн-Абдалла, и он был настолько любезен, что написал свое имя мелом на доске. По крайней мере, его звали не Боб, Билл или Джим. Но все же он попросил называть его Бен, что соответствовало принятой здесь системе уменьшительных имен.

Мистер Абдалла – Бен – был одет в плотный твидовый костюм. Не синий. Голову его покрывал традиционный клетчатый арабский головной убор. Поэтому я поначалу и подумал, что он явно не из этой организации.

Бен сел и снова улыбнулся. Ему было около пятидесяти, коренастый и слегка располневший, с бородой, в очках. Разговор он начал с фразы:

– Какая ужасная трагедия.

Мы все промолчали, и он продолжил:

– Я специальный агент, работаю в ФБР по контракту.

Это означало, что его, как и меня, наняли для выполнения специальных заданий. Как я догадывался, он не был консультантом в области моды, но, по крайней мере, он не был и адвокатом.

– Заместитель директора посчитал, что вам будет полезно поговорить со мной, – сообщил Бен.

– Поговорить о чем? – спросил Кениг.

Мистер Абдалла посмотрел на Кенига и ответил:

– Я профессор, читаю лекции по ближневосточной политике в университете Джорджа Вашингтона. Моя специализация – изучение групп экстремистского толка.

– Террористических групп, – поправил Кениг.

– Да, если хотите, это более точное слово.

– А как насчет психопатов и убийц? По-моему, это еще более точные слова, – высказал я свое мнение.

Профессор спокойно отреагировал на мои слова. Вообще он хорошо говорил, производил впечатление умного и воспитанного человека. Разумеется, в том, что произошло вчера, его вины не было, но теперь профессору предстояло здорово потрудиться, чтобы помочь ФБР. Он продолжил:

– Я сам по национальности египтянин, но хорошо понимаю ливийцев. Это интересные люди, частично они происходят от древних карфагенян. Но затем пришли римляне и добавили своей крови в их родословные, и, кроме того, в Ливии всегда присутствовали египтяне. Римлян сменили вандалы из Испании, потом их выгнали византийцы, а тех сменили арабы с Аравийского полуострова, которые и принесли с собой ислам. Ливийцы считают себя арабами, но в Ливии всегда было мало коренного населения, а каждый из захватчиков оставлял там свое потомство.

Профессор Абдалла вкратце познакомил нас с культурными традициями ливийцев, привел список слов и выражений, типичных для ливийцев, рассказал о ливийской кухне и тому подобное.

– Ливийцы любят макароны, это следствие итальянской оккупации, – сообщил он.

Я тоже любил макароны, так что у меня, наверное, есть шанс встретить Асада Халила в ресторанчике Джулио. А может, и нет.

Мы выслушали краткую биографию Муамара Каддафи, получили распечатку из энциклопедии «Британика» со статьей о Ливии. И еще профессор снабдил нас массой брошюр о мусульманской культуре и религии. Он сказал:

– Мусульмане, христиане и иудеи произошли от пророка и патриарха Авраама. Пророк Мухаммед – потомок старшего сына Авраама, Исмаила, а Моисей и Иисус – потомки Исаака. – И добавил: – Да пребудет мир с ними всеми.

Я не знал, что делать: то ли перекреститься, то ли повернуться лицом в сторону Мекки, то ли позвонить своему другу Джеку Вайнштейну.

Бен продолжил свой рассказ об Иисусе, Моисее, Марии, архангеле Гаврииле, Мухаммеде, Аллахе и так далее. Все эти люди знали и любили друг друга. Невероятно. Очень интересно, но это ни на дюйм не приближало меня к Асаду Халилу.

Обращаясь к Кейт, мистер Абдалла сообщил:

– Вопреки популярному мифу, ислам на самом деле возвышает статус женщины. Мусульмане не обвиняют женщин за нарушение запрета и вкушение запретного плода, как это делают христиане и евреи. И мусульмане не считают беременность и деторождение наказанием за это нарушение.

– Это, безусловно, прогрессивная концепция, – ледяным тоном заметила Кейт.

Смутившись под взглядом Кейт, которая в этот момент была похожа на Снежную королеву, Бен продолжил:

– Женщины, сочетающиеся браком по законам ислама, могут сохранять свою фамилию. И еще: женщины могут владеть собственностью и распоряжаться ею.

В точности так говорила моя бывшая жена. Наверное, она была мусульманкой.

– Что касается паранджи, то это культурная традиция в некоторых странах, но она не отражает учение ислама.

– А как насчет забивания насмерть камнями женщин, уличенных в супружеской измене? – поинтересовалась Кейт.

– Это тоже культурная традиция некоторых мусульманских стран, но не многих.

Я порылся в брошюрах в надежде отыскать перечень таких стран. Меня интересовало, что будет, если меня и Кейт пошлют, например, в Иорданию или в какую-то другую мусульманскую страну, а там застигнут в отеле в одной постели? Мне тогда придется возвращаться домой одному. Такой перечень я не нашел, а у профессора решил не спрашивать.