Игра Льва

– Причину можете выяснить у заместителя директора, отвечающего за антитеррористические операции, – посоветовал Боб.

– Благодарю вас.

Боб продолжил:

– Здесь и в Европе имеются настоящие перебежчики из Ливии, и мы допрашиваем их по поводу Асада Халила. В Ливии проживает всего пять миллионов человек, так что есть шанс узнать что-нибудь о Халиле, если только это его настоящее имя. Пока мы выяснили, что ливиец по имени Карим Халил носил звание капитана и был убит в Париже в тысяча девятьсот восемьдесят первом году. Французская полиция сообщает, что Карима Халила, вероятно, убили свои же, а ливийское правительство попыталось свалить его убийство на МОССАД. По мнению французов, Муамар Каддафи был любовником жены капитана Халила, Фариды, и поэтому Каддафи избавился от капитана. – Боб улыбнулся. – Однако нужно делать скидку на то, что французы во всем ищут женщину.

Мы все рассмеялись. Ох уж эти сумасшедшие французы. У них во всем виноваты женщины.

– Мы пытаемся установить, нет ли родственных отношений между Асадом Халилом и капитаном Каримом Халилом. Асад достаточно взрослый, чтобы быть сыном Карима или, возможно, племянником. Однако даже если мы установим их родство, особого значения это иметь не будет.

Я высказал собственное предложение:

– А почему бы не попросить средства массовой информации раструбить на весь мир историю о том, как мистер Каддафи избавился от мистера Халила ради того, чтобы спокойно заниматься любовью с его вдовой? И если Асад – сын Карима, он прочтет или услышит эту историю, вернется домой и убьет Каддафи – убийцу его отца. Именно так поступил бы правоверный араб. Кровная месть. Верно?

Боб задумался, откашлялся, затем сказал:

– Я подумаю об этом.

Как я и ожидал, меня поддержал Тед Нэш.

– Действительно, неплохая идея.

– Давайте сначала установим наличие родственных отношений, – охладил наш пыл Боб. – Подобная... психологическая операция может неожиданно дать обратный результат. Но мы включим ее в повестку следующего совещания по борьбе с терроризмом.

Слово взяла Джин.

– Я отвечаю за сбор информации обо всех террористических актах в Европе, которые, по нашему мнению, совершил Асад Халил. Мы не хотим дублировать работу ЦРУ, – она кивнула в сторону нашего суперагента Нэша, – но сейчас Асад Халил здесь, или был здесь, и ФБР нужно ознакомиться с его деятельностью за рубежом.

Затем Джин начала распространяться по поводу сотрудничества между спецслужбами, международного сотрудничества и так далее.

Сейчас Асад Халил, хотя вина его и не была полностью доказана, явно являлся самым разыскиваемым террористом после Шакала Карлоса. И я был уверен, что Льву льстило подобное всеобщее внимание, оно возбуждало и радовало его. То, что он натворил в Европе, какими бы мерзкими ни были его действия, еще не делало его главной фигурой в заголовках газетных статей на тему терроризма. И в Америке его еще почти никто не знал. Имя Халила не упоминалось в «Новостях», а из числа его «подвигов», насколько я помню, рассказывали только о жестоком убийстве американских детей в Бельгии. Но скоро, когда всплывет правда о том, что произошло вчера, фотографии Асада Халила будут повсюду, это, безусловно, затруднит ему жизнь за пределами Ливии. Поэтому многие считали, что он вернулся домой. Мне же казалось, что Халил намеревается сыграть с нами на нашем поле и одержать победу.

Джин сделала выводы из своей речи:

– Мы будем тесно сотрудничать с Особым антитеррористическим соединением в Нью-Йорке. Мы станем делиться друг с другом всей информацией. Ведь информация в нашем деле – это золото, все хотят иметь ее, но никто не хочет делиться. Давайте договоримся, что будем брать друг у друга информацию взаймы, а после окончания этого дела произведем окончательные расчеты.

Я не смог удержаться от язвительного замечания:

– Мадам, уверяю вас, если мы обнаружим Асада Халила мертвым в зарослях Центрального парка, то непременно сообщим вам об этом.

Тед Нэш рассмеялся, и я подумал, что парень мне начинает нравиться. В данной ситуации у нас с ним было гораздо больше общего, чем с хорошими и добросовестными людьми, работавшими в этом здании. Черт побери, какая угнетающая мысль.

– Есть ли вопросы? – поинтересовался Боб.

– А чем занимаются ваши суперагенты, которых мы видим в кино? – спросил я.

– Прекрати, Кори, – осадил меня Кениг.

– Слушаюсь, сэр.

В конце концов, было уже шесть вечера, и я надеялся, что нас не оставят здесь ночевать, поскольку не предупредили, чтобы мы взяли с собой зубные щетки. Однако нас всех повели в большой зал заседаний, где стоял стол размером с футбольное поле. Здесь собралось человек тридцать, с большинством из которых мы сегодня уже встречались. Появился заместитель директора по борьбе с терроризмом, произнес пятиминутную речь, а затем удалился – может, даже вознесся на небеса.

В этом зале мы провели еще почти два часа, главным образом повторяли то, о чем говорили в течение десяти часов, обменивались идеями, предлагали различные планы и тому подобное.