Игра Мелины Мерод . Дилогия

По лестнице я взмываю юркой белочкой. Наверное, Рен удивлён такой прыти, но благоразумно хранит молчание.

Да, нам стоит действовать очень осторожно! Отсутствие консьержа в этих домах — огромный плюс, но на каждом этаже по две квартиры. Я, конечно, читала о том, что двери в здесь мощные во многих смыслах и шумы не пропускают, но кто знает! Возможно, такую информацию почерпнули из рекламных буклетов тех времён, когда Старый квартал именовался Новым, а проверить её достоверность на деле никто ни разу не удосужился.

Замираю возле вожделенной двери с цифрой шестнадцать. С тихим шорохом достаю перчатки. Надев, чувствую, как они уменьшаются, обтягивая пальцы, словно вторая кожа.

Следующим на свет лестничного фонаря появляется тот самый неприметный стержень.

— На двери целая вязь заклятий, оставленных полицейскими, — взволнованно шепчет Рен.

— Я знаю, — отвечаю так же тихо, но спокойно.

— Как же мы войдём?

— Легко, — я приближаюсь к двери ещё на один шаг. — Встань за моей спиной и положи руки мне на талию.

Рен ничего не понимает, но повинуется. Думаю, мысленно он рисует себе ужасающие картины нашего с ним ближайшего будущего. В воображении сокурсника наверняка срабатывают магические ловушки и заклятие оцепенения, прибывает городской дозор, мы даём исчерпывающие показания в ближайшем полицейском участке, нас с позором отчисляют из Академии, родители публично отрекаются от опозоривших семью отпрысков… Уверена, Рен всё это представляет, но всё равно кладёт руки на мою талию. Я довольно улыбаюсь.

Делаю шаг, и тут мой сообщник отдёргивает ладони! Что?!

Оборачиваюсь и, подняв голову, беззвучно выдыхаю его имя:

— Рен.

— Ты без корсета! — шепчет молодой человек, а я сразу не могу сообразить, чего в его голосе больше: смущения или возмущения.

— Если меня это не волнует, то и тебя не должно!

Резонное замечание заставляет Рена вернуть руки на место.

Надо же! Нащупал!

Оставшиеся три шага мы преодолеваем без эксцессов. Только после первого же пространство вокруг будто превращается в вишнёвое желе: движения замедляются, на коже ощущается какой-то липкий след, и всё видится сквозь мутную дымку соответствующего цвета.

Теперь в ход идёт стержень, на деле являющийся уникальным артефактом. 'Ключ от всех замков' мечтает заполучить каждый уважающий себя вор, но достался он мне в качестве подарка на двенадцатый День рождения от дяди Макрэ. Хороший был человек. Понимал слово 'справедливость' как истинный житель острова Од. Как и я, к слову.

— Что это было? — набрасывается на меня Рен, стоит нам оказаться в квартире. В неярком свете зажёгшегося фонаря взгляд у бедолаги кажется совсем диким.

— А на что это похоже, по-твоему? — я деловито убираю 'ключик' в карман, а перчатки снимать не спешу, могут пригодиться.

Рен перехватывает моё запястье и пристально рассматривает мягкую кожу с едва заметным рисунком давно содранных чешуек.

— Что это? — хрипло выдыхает он.

— А ты не знаешь?

— Перчатки из драконьей кожи и 'Ключ от всех замков'.

— Правильно! — свободной рукой я одобрительно хлопаю Рена по плечу.

— Откуда? — он отпускает моё запястье. Надеюсь, брезгливость в его взоре мне померещилась.

— Это подарки, — отвечаю, как ни в чём не бывало.

— Кто? — я поначалу думаю, что сокурсник решил ограничиться в общении со мной исключительно короткими вопросами, но в этот раз он балует меня уточнением: — Кто может подарить универсальную отмычку и пару перчаток из материала блокирующего любую магию?

— Человек, который очень близко к сердцу принимал слово 'справедливость', - чтобы удовлетворить любопытство Рена, приходится озвучить недавние мысли.

— А чего ты ожидал? — набрасываюсь на сообщника, когда понимаю, что реагировать на мой ответ он не собирается. — Мы учимся в одном месте, и мне, как и тебе, прекрасно известно, какие охранные сети вешают на месте преступления. Неужели ты думал, будто я приду сюда неподготовленная, а увидев ловушки, вздохну печально и отправлюсь домой?

Рен отводит взгляд. Подобной отповеди от меня он не ожидал.

— Я всегда знал, что ты настойчивая и целеустремлённая, но есть границы…

— Рен! — я хватаю молодого человека за отвороты сюртука и немного встряхиваю. — Границы устанавливаем мы сами! Я хочу найти убийцу профессора Обели, но при этом не вижу ничего плохого в том, чтобы получить вознаграждение за благое дело. За торжество справедливости, если тебе так удобнее!

Он перехватывает мои запястья, сжимает… молчит.

— Если бы я могла, я бы сделала всё сама. Но у меня нет столько времени и, честно сказать, я понятия не имею, как настраивать ваши измерители.

— Я дал тебе слово и я его сдержу, — Рен наконец оживает, — но после…

— Не надо, — я обрываю пламенную речь на полуслове. — Молчи. Просто сделай свою работу, а на досуге подумай вот о чём: на счёт границы ты прав, но мир не совершенен, поэтому идеалистом в нём быть трудно. Лучше заранее провести черту как можно ближе к совести, в противном случае тебе придётся искать другую работу.

— По-твоему, я дурак? — Рен хмурится. — Устроил тебе истерику из-за какой-то ерунды…