Игра мистера Рипли

– К тому, что в поезде я убил одного из этих животных и чуть не убил второго – я его вытолкнул из поезда, – а Джонатан был рядом и все видел. Понимаете…

Том лишь на секунду испугался выражения ужаса на лице Симоны, когда она опасливо взглянула на Джорджа. Тот жадно слушал рассказ и, наверное, думал, что «животные» и в самом деле звери, – а может, Том все это выдумывал.

– Понимаете, у меня было время объяснить ситуацию Джонатану. Мы стояли на площадке мчавшегося поезда. Джонатан только подстраховал меня, вот и все. Но я ему благодарен. Он помог. И я надеюсь, вы понимаете, мадам Треванни, что дело того стоило. Вспомните, как французская полиция борется в Марселе с мафией, с торговцами наркотиками. Ведь с мафией борются все! То есть пытаются бороться.

Но от мафиози можно ожидать возмездия, и вы это знаете. Вот именно это и произошло прошлой ночью. Я…

Надо ли ему сказать, что он обратился к Джонатану за помощью?

– Это исключительно моя вина, что Джонатан оказался у меня в доме, потому что это я попросил его помочь мне еще раз.

У Симоны был озадаченный вид, в то же время она смотрела на Тома с большим подозрением.

– За деньги, разумеется.

Том ожидал этого и спокойно возразил.

– Нет. Нет, мадам.

Вопрос чести, хотел было сказать Том, но это абсолютно ничего не значило, даже для него. Дружба – но понравится ли это Симоне?

– Со стороны Джонатана это было любезностью, но не только. Он проявил смелость. Вам не следует его упрекать.

Симона медленно покачала головой, не веря ему.

– Мой муж – не полицейский агент, мсье. Почему бы вам не сказать мне правду?

– Но это правда, – просто сказал Том, разведя руками.

Симона напряженно сидела в кресле и перебирала пальцами.

– Совсем недавно, – начала она, – мой муж получил довольно большую сумму. Вы будете утверждать, что это не имеет к вам никакого отношения?

Том откинулся на диване и скрестил ноги. На нем были его самые старые, почти сношенные высокие армейские ботинки.

– Ах да. Он что-то мне рассказывал, – ответил Том с улыбкой. – Немецкие врачи заключили пари, а деньги достанутся Джонатану. Разве не так? Я думал, он говорил вам об этом. Симона слушала, но ждала продолжения.

– Кроме того, Джонатан сказал мне, что ему выдали бонус, или что-то вроде премии. Ведь, в конце концов, они проводят на нем эксперимент.

– Он мне сказал еще, что… препараты совершенно безопасны, так за что же ему платят? – Она покачала головой и усмехнулась. – Нет, мсье.

Том молчал. На его лице было написано разочарование – именно то, что он и хотел изобразить.

– Есть более странные вещи, мадам. Просто я говорю вам, что рассказал мне Джонатан. У меня нет повода думать иначе.

Больше говорить было не о чем. Симона беспокойно заерзала в кресле, потом поднялась. У нее было миловидное лицо, чистые, красивые глаза, очертание губ то мягкое, то суровое, в зависимости от душевного состояния. Сейчас в уголках рта затаилась суровость. Она вежливо улыбнулась.

– А что вам известно о смерти мсье Готье? Хоть что-то вы знаете? Как я понимаю, вы часто делали покупки у него в магазине?

Том уже был на ногах. По крайней мере на эти вопросы он может ответить с чистой совестью.

– Я знаю только, что его сбила машина, мадам, а водитель скрылся.

– Это все, что вы знаете? – голос у Симоны дрогнул, когда она задавала этот вопрос.

– Это был несчастный случай.

Лучше бы этот разговор шел не по-французски, подумал Том. Он чувствовал, что теряет способность ясно выражать свои мысли.

– Этот несчастный случай не имеет ко мне никакого отношения. Если вы думаете, что я… что я в этом каким-то образом замешан, мадам… тогда, может, скажете, с какой целью? Право, мадам…

Том бросил взгляд на Джорджа, который потянулся к игрушке, лежавшей на полу. Смерть Готье – это что-то из греческой трагедии. Впрочем, нет, в греческих трагедиях все имеет свою причину.

Она горько усмехнулась.

– Я полагаю, Джонатан вам больше не понадобится?

– Если мне и нужна будет помощь, то к нему я не обращусь, – любезно ответил Том. – Как бы…

– Мне всегда казалось, – прервала она его, – что за помощью обращаются в полицию. Вы не согласны? Или вы уже состоите в тайной полиции? Не в американской ли?

Том понял, что ее сарказм имеет очень глубокие корни. Ему с ней не совладать. Том едва заметно улыбнулся, хотя и чувствовал себя слегка уязвленным. Ему в жизни доводилось слышать вещи и похуже, но жаль, что не удалось убедить Симону. А так хотелось!

– Нет, в тайной полиции не состою. Время от времени я попадаю в разного рода переделки, как, полагаю, вы уже знаете.

– Да, это я знаю.

– Переделки? Что такое переделки? – спросил Джордж, переводя взгляд с Тома на мать. Он поднялся и теперь стоял совсем близко.

Том употребил французское слово «petrins», которое вспомнил не сразу.

– Веди себя тихо, Джордж, – сказала ему мать.

– Но вы должны признать, что принимать вызов мафии – не такое уж плохое дело.

На чьей вы стороне? – хотел было спросить Том, но это означало еще больше вывести ее из себя.

– Вы, мистер Рипли, чрезвычайно зловещая фигура. Это все, что я знаю. Я была бы весьма признательна, если бы вы оставили нас в покое.