Игра на деньги

«Кто вернулся в игру с самым неповторимым успехом?» — спрашивал Гарри у своего калькулятора, и калькулятор отвечал: «$752 ООО». Воспоминания о том, как живется с миллионом долларов, снова забродили в крови, и однажды утром, когда Гарри впечатывал свое заклинание в калькулятор, — ом мане падме ом — калькулятор ответил: «$1125 ООО». Но Гарри продолжал напрягать силы и средства, пытаясь подняться на еще несколько пунктов и подстелить соломки на всякий случай, а тут-то и случился «Великий медвежий рынок». В один прекрасный августовский день Уолл-стрит оказалась на расстоянии двадцати четырех часов от тотальной и повальной паники, у банков вышли все деньги, и спроса не было даже на облигации, которые в нормальных условиях идут со скоростью трещотки на конвейере. И тогда мистер Гэвин, президент «Моторолы», пришел к финансовым аналитикам и сказал, что спрос есть, и что наступит день, когда каждый захочет цветной телевизор, но на текущий момент есть проблемы с прибылями. Паника с грохотом взорвалась, а все голодные молодые гончие, сидевшие на «результативных портфелях», впопыхах наступали на собственные развязавшиеся шнурки, стремясь вышвырнуть акции цветных телевизионщиков в мусоропровод раньше, чем комитет по инвестициям вспомнит, что когда-то они их купили.

Гарри сидел и смотрел на свой последний отчет, где было написано, что в один прекрасный день 90 процентов американских семей будут иметь цветной телевизор. Но сейчас людей это не волнует, потому что дети до сих пор ходят в общественную школу, и старушка-мама сидит в своей спаленке, и цены в домах престарелых все идут и идут в гору. Когда зазвонил телефон, Гарри знал, кто это: похоронщики-банкиры интересовались, не будет ли он так любезен зайти к ним завтра с утра и принести подписанные бумаги, удостоверяющие, что вся его собственность переходит теперь к ним.

Гарри ударил по клавише калькулятора, и машина сказала: «00,00».

— Весна приходит рано или поздно, — сказал я, делая знак бармену наполнить наши стопки.

На какое-то мгновение мне показалось, что в глазах Гарри мелькнула, как нимфа в лесу, надежда на то, что вдруг удастся открыть никем не открытую компанию со всего лишь десятикратным отношением цены к прибыли, а потом идти за этой акцией по следу, выловить и триумфально притащить домой. Но нимфа мелькнула на мгновение — и исчезла.

— Нет, — сказал Гарри. — Да в конце концов деньги — не самое страшное. Самое страшное то, что я не верю себе. Я больше не понимаю, что двигает акции вверх или вниз. Прежние истины не работают. Все превратилось в пустую бумагу.

— Джунгли густы, темны и полны тигров, — сказал Гарри. — Тиграм, которых он имел в виду, по двадцать восемь лет, в их груди полыхает пламя и страстная миссионерская вера в то, что станет центром внимания в наступающем году. Все они собираются стать триллионерами, но Колдунья всех рынков капризна, и по правилам игры многие из них приземлятся у стойки бара с куском калькуляторной ленты в уже потертых карманах их трехсотдолларовых костюмов, и на ленте будет написано: «00,00».

Но вы говорите, что игроки обязаны иметь это в виду. Разве лорд Кейнс, сам успешный оператор-биржевик, не сказал: «Игра в профессиональные инвестиции невыносимо скучна и чрезмерно требовательна для каждого, кто начисто лишен инстинкта игрока. Тот же, кто наделен этим инстинктом, вынужден платить соответствующую цену за свое пристрастие»? И разве это не есть соответствующая цена? Все это так, но штука в том, что Гарри на самом деле не игрок. Игрока всегда можно узнать. Если акции не движутся, он будет играть в триктрак, а если не в триктрак, то делать ставки на футбольные матчи, а если не удается делать и это, то будет заключать пари на то, какая из дождевых капель на оконном стекле доползет до подоконника первой. Но эти игроки знают себя, и их личность вовсе не идентична дождевой капле.

Когда же идентификационная карточка индивидуальности гласит: «У него уже в шестнадцать лет был БМВ», или «Он сделал 200 ООО в прошлом году», или «У него миллион — не меньше», — то здесь обнаруживается зародыш проблемы. Мы все знаем, что такое миллионер, и когда калькулятор говорит «$1000000», — то это чрезвычайно приятная для глаза цифра. Но по этой логике, если машина говорит: «00,00», то рядом с ней никого не должно быть, потому что личность должна исчезнуть без следа. Беда, однако, в том, что, когда на калькуляторной ленте написано: «00,00», всегда есть человек, эту ленту читающий.

Глава 8 Где деньги лежат

Прежде чем мы перейдем к таким специалистам биржевой диагностики, как чартисты^[3] и адепты теории «случайного блуждания», я должен кое-что сказать вам на тот случай, если вы решили, что вас здесь учат, как сделать за ночь миллион долларов. Можно, конечно, научиться и этому, но если вы и впрямь такой хваткий, то, наверное, не меньше вынесли бы для себя из взятого наугад сборника мудрых мыслей и афоризмов.