Игра на двоих (СИ)

Тогда у них даже был шанс породниться, когда брат Карлоса Диего начал ухаживать за Софией, вернее за Брук. Не смотря на довольно близкие взаимоотношения, общую работу и совместные развлечения, ни Дженсен, ни ребята никогда никому не называли своих настоящих имен. Только они трое, Дженсен, Мэтт и София, знали имена друг друга, для всего остального мира существовали Макс Морган, Брайс Ларкин и Брук Дэвис.

По прошествии многих лет, после того как их дорожки разошлись, общение с Карлосом сводилось к редким звонкам, да нескольким случайным встречам. Они почти никогда не лезли в дела друг друга и не комментировали методы работы. Лишь однажды Карлос признал, что ошибался на счет Дженсена, и сказал, что рад за него и за ребят, раз они сумели найти дело по душе, которое еще и приносит хорошие бабки, как он слышал.

Карлос родился в самом бедном квартале Бронкса, но мечтал стать влиятельным и богатым человеком, которого будет уважать весь район. Что ж, теперь он своего добился. У него было много подручных и довольно широкий круг профессиональных интересов, в общем, бизнес его рос и процветал. И вот теперь он просит Дженсена об одолжении. У Карлоса невесть откуда взялась картина Ван Гога, наверняка кто-то расплатился ею за долги, а ему, Карлосу, понадобились бриллианты, чистые, не меченые, не застрахованные, и этот проныра разнюхал, что у Дженсена как раз такие завалялись после того, как они, путешествуя по миру, побывали в ЮАР, где увели как раз такие камушки из одной не слишком крупной компании по добыче алмазов.

- Приятель, решайся, – продолжал уговаривать его Карлос. – Это же Ван Гог! Знаю, ты питаешь слабость ко всяким импрессионистам!

- Ван Гог был постимпрессионистом, неуч, – усмехнулся Дженсен, уже прикидывая, кому можно предложить картину.

- Не грузи меня этими деталями, заучка, – засмеялся Карлос в ответ.

- Какая картина?

- Ирисы.

Дженсен присвистнул.

- Заинтересован?

- Точно оригинал?

- Мой спец говорит, что да.

- Я надеюсь, что твой спец что-то в этом понимает?

- Обижаешь, брат. У меня есть один подкормленный эксперт. Думаешь, я бы взял фуфло?

- Думаю, нет. И ты знаешь, что мне фуфло ты не всунешь.

- Тебе всунешь, как же! Ты же у нас сам круче любого эксперта! Так что? Договорились?

- Мне нужно обсудить с ребятами.

- Ага, обсудите. В любом случае, завтра часов в семь, Родриго будет в том месте, где Марла отсасывала за двадцатку.

- Знаменательное место, – хмыкнул Дженсен.

- Да уж, – Карлос тоже хмыкнул.

- А что за Родриго?

- Ну, тот, помнишь? Мелкий, прыщавый. Братишка Розы.

- Тот двенадцатилетний пацан, который таскал у нас дурь? Сбиваешь малолеток с пути истинного сомнительными соблазнами, Карлос?

- Соблазнять всегда ты был мастер. В общем, завтра в семь. Не опаздывай.

- Я еще не сказал «да».

- Так скажи. Ладно. Привет ребятам, надеюсь, ты придешь.

- Счастливо.

Дженсен все-таки отправился на эту встречу. София заявила, что они просто обязаны заполучить эту картину, и наотрез отказалась слушать какие-либо возражения от них с Мэттом. И теперь Дженсен терся в доках, кутаясь в тонкую курточку, которая не спасала от холодного ветра с реки, и поджидая посланца Карлоса. Парень запаздывал. И когда он, наконец, появился, Дженсен был уже порядком раздражен.

- Принес? – бросил он, напустив на себя грозный вид.

- Да, – Родриго нервно подергал ворот своей джинсовой куртки.

- Я что-то ничего не вижу, – усмехнулся Дженсен, интересно было снова подразнить этого пацана через столько лет. – В кармане, что ли, спрятал?

- Я... нет, – парень залился ярким румянцем. – Она в машине. Я оставил ее в машине.

- И что мне теперь, прогуливаться с тобой туда-обратно? Дилетант, блин. Посылают хомячков всяких. Ты хвоста хоть не привел за собой, как там тебя, Родригес?

- Меня зовут Родриго! – взвился он, совсем как в старые добрые времена, и огрызнулся: – И никого я не привел, я проверял! Покажи камни, и я принесу ее.

- Думаешь, я стану лишний раз светить брюликами в таком месте? Тащи давай картину, и разбегаемся, – Эклз уже успел пожалеть, что подписался на это. Шестое чувство, выработанное за годы жизни на грани, шептало об опасности, и он выдавил сквозь зубы: – Ну, Карлос, чтобы я еще раз тебе одолжение сделал...

Родриго отправился за картиной, а Дженсен остался ждать, ругая его за тупость, за то, что не догадался принести чертову картину сразу, за то, что теперь придется торчать здесь дольше необходимого. Он услышал шаги. Быстро же Родриго вернулся. Дженсен посмотрел в сторону звука и замер, зависнув взглядом на таком знакомом лице. Вот это нежданчик! Неужели агент ему уже и наяву мерещится?

- Здравствуй, ворюга, – этот пробирающий до самого нутра голос и такое знакомое приветствие.

- Привет, агент, – губы помимо воли расплываются в улыбке, а потом он усилием воли заставляет себя побежать.

- Стоять! – закричал Падалеки ему в спину и, конечно же, побежал следом. – ФБР! Я буду стрелять!