Игра на ее поле

Но, оценив глубину ее чувств, он понял, что не сможет этого сделать. Чем дальше будут развиваться их отношения, чем больше продлятся, тем больнее ей будет, и он не хотел заставлять ее пройти через это.

Лука знал, что бывает, когда сердце вырывают из груди и растаптывают его. Рэд позаботился об этом, и он не мог подвергнуть этому такую особенную женщину, как Чарли, женщину, о которой он беспокоился.

Нет, так лучше. Он сказал все, что нужно было сказать.

А сейчас лучше уйти. Пока он может это сделать.

Глава 13

Чарли поняла, что Лука ушел, когда открыла глаза и увидела бледно-золотой рассвет, пробивающийся сквозь деревянные жалюзи.

Она лежала в кровати, едва дыша, смотрела в потолок и старалась не заплакать. Боль в груди нарастала, растекаясь по всему телу.

Она знала, что будет себя чувствовать именно так: разбитой, опустошенной, несчастной.

Но сейчас не время для сожалений и самобичевания. Она должна продолжать жить, а для начала отправится в офис, чтобы подтолкнуть Шторма Ворса к подписанию контракта с «Ландри рекордс» на его новый диск.

Чарли встала, накинула халат и отправилась в ванную.

Ей не следовало так грустить. Она знала, что он уедет, и лучше так, чем с долгими слезливыми прощаниями. Но когда она осмотрела ванную, в которой не осталось никаких следов его присутствия, она почувствовала, что внутри ее что-то сломалось.

Не из-за того, что они сделали, а из-за того, чего он сделать не мог.

Лука не мог привязаться к кому-то.

Он не знал как, но каждое его прикосновение, каждая ласка прошлой ночью заставляла ее надеяться, что он сможет.

Сердце Чарли разбивалось на кусочки, но она не могла винить в этом его. Когда в детстве тебя отвергают, ты привыкаешь никому не доверять. Она знала это по своему опыту. Она не винила его в том, что он не умеет любить, но она винила его в том, что он не хотел попытаться.

Она любила самого удивительного, очаровательного, общительного, красивого мужчину на планете.

А он не любил ее.

Когда Чарли осознала всю трагичность этой ситуации, защитная стена вокруг ее сердца рухнула, забирая с собой остатки храбрости. Она опустилась на край ванны и зарыдала.

Чарли не знала, сколько просидела там. Ей казалось, что десятилетие невыплаканных слез вырвалось наружу.

Когда мать выгнала ее, Чарли была слишком шокирована, чтобы плакать, ей пришлось оградиться от эмоций, чтобы справиться с жестокой реальностью жизни на улице. А спустя много лет она поняла, что Шэрон не стоила ее слез.

Отъезд Луки открыл ворота плотины, и она плакала, пока не осталось больше слез, и только тогда она поднялась, не решаясь посмотреть в зеркало.

Она должна помыться, одеться и идти на работу, которая служила единственным утешением в жизни. Но вместо этого Чарли поплелась в спальню, взглянула и упала на кровать, мечтая о том, чтобы избавиться от печали, окутывающей ее, укравшей все счастливые воспоминания о том времени, которое она провела с Лукой.

Чарли зарылась лицом в подушку, его подушку, и знакомый аромат лайма дал ей временное утешение. Пока она не поняла, что больше никогда не сможет уткнуться в его шею и вдохнуть его запах.

Все эти потраченные впустую ночи… Горе сменилось яростью, и она резко приподнялась, ударив рукой подушку.

Она так заботилась о том, чтобы уберечь свое сердце, так злилась на него за его нелепый комментарий, что потеряла видение реальности. Реальности, которую она не могла игнорировать: она любила его, влюбилась в него после их первого секса.

Почему еще ее так задели его слова? Почему еще она провела целую неделю, отталкивая его, если только она не приходила в ужас от мысли, что может еще больше привязаться к нему?

Она сильнее сжала подушку. Ей так хотелось вернуть время назад. Она потратила семь долгих ночей, вместо того чтобы наслаждаться каждой секундой с мужчиной, которого никогда не сможет забыть.

Чарли была так уверена в себе, так решительна в своем стремлении защищать свое сердце, заставив себя поверить, что она может позволить себе одну последнюю ночь, а потом сконцентрироваться на том, чтобы все забыть.

Проклиная собственную глупость и уязвимость, Чарли отбросила подушку и потерла глаза, пытаясь остановить подступающие слезы.

Это не помогло, и она закрыла лицо руками, понимая, что ей понадобится вся жизнь, чтобы перестать любить Луку.

Лука бежал по коридорам аэропорта как одержимый, желая, чтобы его самолет приземлился, чтобы поскорее снова взлететь, увозя его как можно дальше от этого проклятого города.

В последний раз он чувствовал себя настолько опустошенным после похорон отца, когда его так называемая семья выгнала его. Они могли горевать и утешать друг друга и проявлять солидарность, но как они поступили с восемнадцатилетним мальчиком, который нуждался в этой семье? Они дружно, повернулись к нему спиной.

Взрослея, он пытался не обращать внимания на эту горечь, старался быть мужчиной, наблюдая за тем, как его мать бегает за человеком, который никогда не интересовался никем, кроме себя.