Игра на эшафоте

Вонь усиливалась по мере приближения к Северной башне. В ней на каждом этаже было устроено отхожее место — нечистоты по трубам сливались в выгребную яму в основании башни. Кажется, туда Захар её и вёл.

Проход в Северную башню походил на предыдущий: вертящаяся каменная стена. Удивительно, что эти двери до сих пор действовали. Захар и Самайя протиснулись через проход, оказавшись на каменной вымостке рядом с покрытой ржавчиной винтовой лестницей. Здесь вонь казалась невыносимой. В яме в паре шагов от них на дне плескалась жижа.

— При Полияре нечистоты выводились наружу, в ров вокруг дворца. — Захар словно извинялся. — Потом ров убрали, появился город, и выгребную яму сделали внутри башни. Я добрался до отхожего места этажом выше и прыгнул в дыру. Яму в тот день чистили, лаз на улицу открыли, рабочий куда-то ушёл. Наверное, тюремщики сочли, что я скрылся через лаз и разыскивали меня по городу, а я уже был за стеной.

Захар поднялся на несколько ступеней, ощупал потолок и нажал плечом. Дерево захрустело, посыпалась труха.

— Тут люк, коим пользовался Валамир, — прошептал Захар. — Ничего не говори, этажом выше обычно стоит охранник. Сейчас, верно, его нет, все на стенах, но мало ли…

Он осторожно откинул люк, прислушался и подал руку Самайе. Поднявшись по ступенькам, они выбрались на площадку первого этажа, где возле лестницы была железная дверь. Захар положил люк на место, открыл дверь. Они оказались в тесной комнате с маленьким зарешеченным окном. На столе лежали пыточные инструменты. Захар потянул её дальше. Самайя с ужасом увидела большую комнату пыток, где сейчас, к счастью, никого не было, кроме Дима. Он почему-то не удивился их приходу. Самайю больше интересовало, где Ноэль. Она забросала Дима вопросами. Дим, блестя глазами, невозмутимо посмотрел на неё, потом на Захара и исчез за другой дверью.

Самайю трясло, она не хотела рассматривать обстановку, только подошла к бочке с водой и сполоснула руки и лицо, испачканные во время прогулки по подземельям. Отряхнув одежду, она подошла к двери, за которой исчез Дим, приоткрыла её и заглянула внутрь. Это было восточное крыло под Тёмной галерей — вместо картин вдоль стены выстроились камеры. Откуда-то доносились крики. Захар оттащил её от двери.

Дим появился через несколько минут, неся на себе Ноэля. Он был без сознания и бредил. Самайя коснулась его лба, ощутив жар.

— Простыл, — констатировал Дим.

— Разве ты не должен был заботиться о нём? — спросила Самайя с упрёком.

— Я быть занят, — пожал плечами Дим.

— Давайте вытащим его отсюда! — приказала Самайя.

— Не рано ли? Дайрус ещё не король, — Захар был прав, но она не оставит Ноэля в этом месте. Они вернулись в соседнюю комнатку, Дим притащил из пыточной единственное кресло для Ноэля и ушёл проверить, как дела снаружи.

Самайя нашла тряпку, налила в таз мутной воды из огромного бака в углу и начала обтирать горячий лоб Ноэля. Он выглядел гораздо старше тридцати шести лет, волосы поседели. Самайя с жалостью провела по ним рукой, пропуская через пальцы грязные пряди.

— Жаль, что ты полюбила его, — голос Захара звучал как предостережение.

— Почему? — И с чего он это взял?

— Сиверс не возьмёт тебя в жёны.

— Я и не думала…

— Всякая женщина думает, и ты тоже. Скажу без обиняков: ему не достанет чувств ответить на твою страсть.

— В нём больше чувств, чем в большинстве людей, которых я знаю!

— Но не эти чувства потребны тебе. Он будет тебя жалеть, оберегать, чтить, но не любить.

— Ну и пусть, — упрямо ответила она.

— Глупые девицы любят неприступных мужчин. Ты — не глупая девица. Тебе предначертан иной путь, Мая, — Захар смотрел на неё серьёзно и насторожённо.

— Какой путь?

— Избавить страну от гибели.

— Мне? — Самайя даже улыбнулась. — Как?

— Ты — внучка Нистора.

— Откуда ты знаешь? — кровь отхлынула от лица, ей стало плохо.

— Прочёл твой дневник.

— Ты? Как ты…

— Знания не берутся из ниоткуда, Мая.

— Ты не имел права…

— Важно не право, а долг. Я искал нового летописца и нашёл. Ты здесь не ради его спасения, — Захар кивнул на Ноэля, — а дабы принять бремя, уготованное тебе Ледой.

— Я не собираюсь…

— У тебя нет выбора, — возразил Захар. — Летопись примет только тебя, остановит гибель страны. Иначе… — Самайя не хотела слушать дальше, но он продолжал:

— Оглядись, Мая! Скоро не останется ни Дайруса, ни Сиверсов, ни Ворнхолма! Нортхед рухнет, Усгард и Соуборт затопит, Солгард и Корнхед помрут с голода, Рургард зальёт лавой и посыплет пеплом! Это нас ждёт, если ты выберешь Сиверса! Даже если он ответит тебе, будешь ли ты счастлива среди руин?

Волосы зашевелились на голове Самайи.

— Но почему я? — дрожащим голосом спросила она. — Должны быть другие.