Игра на грани (СИ)

Других упоминаний об этом человеке не было нигде. А странности все больше и больше удивляли и накапливались. Единственный кто мог ответить на его вопросы — его дед. Вот только захочет ли он. Рэндольф взглянул на сутулую фигуру, так же как и он вертящую что-то в руках и стал еще мрачнее. Мысли лениво перекатывались в голове, но результатов не приносили, казалось он ходит кругами возле правды, закрытой прозрачной стеной.

Рэндольф очнулся от раздумий, когда рядом с ним присел другой человек, парень недовольно поднял голову и уже заготовил едкую фразу, чтобы прогнать Кристофера, по живописному маршруту, но наткнулся на колкий взгляд своего деда. Парень поспешно согнал с лица выражение недовольства и вопросительно взглянул на магистра.

— Ты сегодня непривычно хмур, в чем причина?

— Хмур, это мое привычное состояние, — буркнул Рэндольф.

— Прибереги колкости для своего огненного друга, я спрашиваю серьезно. Дело в артефакте, который ты держишь в руках и делаешь вид, что не знаешь о запрете на его создание?

— Создавать нельзя, владеть можно, перед законом я чист.

— Ходишь по острию ножа… — усмехнулся мужчина, распрямляя несуществующие складки на черной мантии. — И ты не ответил на мой вопрос?

— А ты ответишь на мои вопросы? — молодому некроманту надоело пробираться окружными путями и он позволил себе рискнуть. Дед смерил его пристальным взглядом, будто пытался понять какие вопросы сейчас будут ему заданы, тяжело вздохнул, справедливо предполагая, что они ему не понравятся, но все же ответил:

— Задавай, Рэн, свои вопросы.

— Кто такой Грэхем Дэйр и какое отношение он имеет ко мне? — всего лишь миг на лице самого сильного некроманта отразилась растерянность, но потом он взял чувства под контроль и хмуро посмотрел на внука. Этот вопрос он ожидал услышать в последнюю очередь, ведь он столько усилий приложил к тому, чтобы о черном некроманте забыли.

— Грэхем, кажется, я уже двадцать три года не слышал этого имени, — Норберт глядел вперед себя и молчал, он не хотел, чтобы его внук знал об этом человеке. — Раз ты спросил, значит, уже догадываешься, потому нет смысла скрывать дальше правду. Грэхем был моим старшим сыном, у него был очень сильный дар к некромантии, намного сильнее, чем мой, он должен был стать великолепным некромантом с великим будущим, но все пошло не так. Он перешагнул черту дозволенного, однажды, не знаю с какой целью он поднял всех мертвецов в Юрате, он даже контроль над ними не взял. В ту ночь погибла почти треть города, ты сам чудом выжил. Архимаг поднял карателя Десмонда и отправил туда, я бросился за ним, но Грэхема там не было. Его поймали спустя год, его силы увеличились в трижды, но своего сына в нем я больше не узнавал. Он умер в тот день от моей руки, Рэн и его смерти я себе простить до сих пор не могу.

— Зачем ты отдал меня к Альфреду?

— Тогда были напряженные времена, у меня не было времени на уход за грудным младенцем, — с усмешкой, признался магистр, в его взгляде мелькнула забота, что совсем для него не характерно, — к тому же нужно было, чтобы все улеглось, Грэхем оставил много чудищ, с которыми следовало разобраться.

— Ладно, я все понимаю, но дед, почему некромантия, ты же знал, что я хочу быть целителем?

— Знал, — Норберт даже не стал отрицать этого, — но я беспокоился, что ты можешь повторить судьбу своего отца, поэтому потребовал, чтобы ты изучил некромантию под моим началом, только так я мог наблюдать за тобой.

— Но ведь я ненавижу то, что делаю! — Рэндольф не сумел сдержать возмущения, в ответ дед снисходительно посмотрел на вполне уже взрослого внука и честно ответил:

— Грэхем тоже ненавидел, а потом нашел то, что ему видеть не следовало, может быть в этом виноват дар, который влечет к родственной магии.

Рэндольф пораженно замолчал, такое слышать было тяжело и неприятно, вот она, правда, которую он так хотел узнать. Ну, узнал и что? Легче от этого не стало.

— О чем узнал Грэхем? — это был последний вопрос, хотя нет предпоследний.

— Зачем тебе это?

— Хочу понять, почему он поступил так, бросил все…

Норберт взглянул на парня, мальчишку который стал ему ближе второго сына. С одной стороны магистр хотел оградить внука от тех знаний, но с другой, зачем скрывать то, что однажды будет открыто. К тому же вина перед сыном, ответственность за внука не давали спокойно дышать, старый поступок камнем лежал на сердце, пусть даже он сотню раз поступил правильно, его вины это не уменьшало. Рэндольф молча ждал, он был внешне очень похож на отца, а вот спокойный характер унаследовал видимо от матери, о которой Норберту ничего не известно.