Игра на гранях языка

Борис Юстинович Норман Игра на гранях языка

«Что наша жизнь? – игра!» (Вместо предисловия)

«Игра на гранях языка» – выражение из поэмы выдающегося русского поэта Николая Заболоцкого «Рубрук в Монголии». Его следует понимать так: язык многогранен, и подобно тому как самоцветный камень своими гранями переливается и вспыхивает неожиданно под лучами света, так и языковую единицу человек может заставить «заиграть». В слове или предложении вдруг появляются новые оттенки значения, которые вызывают глубинные ассоциации, порождают сложный смысл… И об этом пойдет речь в книге. О богатстве нашего языка, о его творческом потенциале, над которым мы редко задумываемся. О тех точках, в которых сходятся интересы специалиста-филолога и рядового, обычного «носителя языка». Играть на гранях языка, таким образом, – значит обнаруживать в языке новые и новые возможности передачи мысли и чувства.

Но слово «грани» вызывает в нашем сознании и другие ассоциации. Грань – это ведь не только «плоскость», «сторона многогранника», это еще и «граница», «линия раздела». Мы говорим: на грани возможного, перейти грань, оказаться за гранью… В таком случае играть на гранях значит «балансировать», «ходить по этой острой грани, стараясь не сорваться». Или еще: оставаться по эту сторону, хотя уже отчетливо видна та сторона… И в этом – вторая задача книги: показать, как язык действует в ситуации, близкой к запредельной, когда нарушить правило «нельзя, но очень хочется». Когда же это бывает? Ну, например тогда, когда человеку нужно не столько сообщить что-то другому человеку, сколько обратить на себя внимание, произвести эффект, «поиграть» словом.

Скажем сразу: грани языка не так уж остры. Это значит, что языковые предписания и запреты – не то что правила дорожного движения, где все ясно: или нарушил, или нет. Или главная дорога, или второстепенная. В языке мы ежедневно и ежечасно сталкиваемся с ситуациями, когда невозможно однозначно ответить на вопросы: можно так сказать или нельзя? Так говорят или нет? Это правильно или неправильно? Правда, есть люди (и среди них нередко попадаются редакторы и школьные учителя), которые полагают, что в языке все твердо установлено, для каждого факта существует своя рубрика, свое правило. И если он, этот человек, данного правила не знает, то надо просто спросить у человека более сведущего, заглянуть в «полные списки, хранящиеся в недоступных для профана местах, у жрецов грамматической науки» (это цитата из статьи «Объективная и нормативная точка зрения на язык» замечательного русского языковеда А.М. Пешковского), – уж там-то, в этих скрижалях, наверняка содержится окончательная истина… Ну что можно сказать о сторонниках такой точки зрения? Наверное, это счастливые люди: у них на все есть ответ. А может быть, им просто надо работать в ГАИ? Потому что сам язык – совсем иной природы. Его правила не жестки (хотя бы потому, что всегда предусматривают какие-то исключения), границы его классов размыты (в математике такие классы называются нечеткими множествами), его предписания имеют характер вероятностных рекомендаций (это выглядит примерно следующим образом: «лучше так, чем этак», «скорее это, чем то»). Иными словами, у говорящего человека всегда есть выбор: сказать так или иначе. Но вся штука в том, что человек часто выбирает как раз не самый простой и естественный вариант.

К примеру, вместо того чтобы кому-то просто сказать: «До свидания», он может выразиться витиевато: «Привет родителям!» или «Пишите письма!» (вовсе не имея в виду ни конкретных папу-маму, ни – на самом деле – писание писем). Вместо того чтобы поинтересоваться, допустим: «Чья это книга?», спросит: «Чей туфля?» – и сам же ответит: «Мое». Вместо нормального, полагающегося в том или ином контексте слова качество скажет «какчество» (и «коликчество»), вместо убийца – «убивец», вместо эпопея – «опупея», вместо мест нет – «местов нет» (хорошо сознавая, что «так сказать нельзя»). Зачем все это, спрашивается? По-видимому, говорящий рассчитывает на какой-то эффект, на какое-то вознаграждение за свои речевые усилия, за риск, связанный с нарушением правил.

Все приведенные примеры – это многообразные проявления языковой игры, сложного феномена, которому посвящена данная книга. Что же такое языковая игра? Это использование языка в особых – эстетических, социальных и т. п. – целях, при котором языковая система наилучшим образом демонстрирует свою «мягкость»: языковые единицы, их классы и правила их функционирования получают тут большую степень свободы по сравнению с иными речевыми ситуациями.