Игра на изумруд

Насчет ног сказано было к месту. Колокольня снизу не казалась слишком уж высокой, но пока мы забрались наверх, ноги стали гудеть не хуже колоколов, там подвешенных.

Зато открывшийся нам вид с лихвой окупил все страдания.

– Красота, право слово! – сказал нам звонарь с такой гордостью, будто сам всю эту красоту и создал. Ну, или, на крайний случай, придумал и построил колокольню, чтобы на ту красоту любоваться.

В северной от нас стороне виднелись деревня Предтеченка, затем поля, перемежающиеся с лесочками, дальше можно было разглядеть окраину города. К востоку от монастыря с севера на юг проходила железная дорога, и был виден паровоз с дымящей трубой, а дальше шли сплошные леса. К югу железная дорога также пряталась в густых лесах. Но самая-то красота открывалась к западу. Недалекий берег Томи был с этой стороны крут и высок, да еще высота самой колокольни прибавлялась, так что дали открывались безмерные! Столько простора и чистого прозрачного воздуха!

Петя первым отвлекся от рассматривания пейзажей и чуть толкнул меня рукой в бок. Я проследила за его взглядом: от дороги к монастырской стене тянулась цепочка следов. К тому самому месту, где по другую сторону стены лежала брошенная лестница. Впрочем, саму лестницу расторопная сестра Евдокия уже распорядилась убрать куда положено.

С колокольни мы спустились, лишь совершенно озябнув от разгуливавшего там ветра.

– Ну что? Пойдем новые следы раскапывать? – предложил Петя, ощутив под ногами земную твердь.

– Лучше поедем, – ответила я. – Скоро Иван Поликарпович за нами подъедет, мы его попросим небольшой крюк сделать, а то идти далековато, а у меня уже ноги гудят.

– Тогда, может, в келью игуменьи попросимся?

– И что интересного вы надеетесь там увидеть?

– Ничего, – честно ответил сибирский Шерлок Холмс. – Но ведь положено осмотреть.

– Это полиции положено, и, не сомневайтесь, следователи там все осмотрели. Для чего нам полицию подменять?

Ответить Петя не успел, так как его окликнули.

– Дяденька гимназист, – послышался звонкий детский голос. Обладателем его оказался мальчишка совсем небольшого росточка: три вершка и шапка сверху, как порой говорила наша кухарка Пелагея. Шапка на мальчишке имелась, а одет он был в овчинный тулупчик со ставшими короткими для него рукавами. Даже странно выглядело: такой маленький, а рукава коротки.

– Дяденька гимназист, – повторил малец, – дозволите спросить?

Петя таким обращением был несколько ошарашен, но нашел силы, даже несмотря на то что я прыснула от смеха, ответить серьезно:

– Спрашивай, конечно.

– Вы, дяденька, как полагаете, меня могут в гимназию взять учиться? Я читать-писать-считать умею!

Он так и протараторил в одно целое: «читать-писать-считать».

– Врать не буду, – чуть подумав, ответил Петя. – Потому что не знаю, насколько хорошо ты все это умеешь. И потом, почему в гимназию? Есть и другие школы.

– Дык там рисовать не учат. И про астрономию.

Такого ученого слова, как астрономия, я от него услышать не ожидала и посмотрела на говоруна с симпатией и уважением.

– Отчего же не учат? Учат, – ответил не менее меня пораженный дяденька гимназист. – Впрочем, я про гимназию узнаю и тебе ответ передам. Хотя, как мне кажется, тебе в реальное училище правильнее поступить будет.

– Вон оно чаво!.. – протянул мальчишка.

– А ты, случаем, не Степан Иванович? – спросила я.

– А тебе отколь ведомо? – не слишком уважительно поинтересовался он вместо ответа. Похоже, для него авторитетными людьми были лишь те, кто носил гимназическую шинель.

– А мне многое ведомо, – ответила я. – К примеру, что это ты утром монахиню убитую нашел.

– О том все знают, – фыркнул Степан.

– Ты скажи, уж будь любезен, – попросила я ласково, – не видел ли ты еще чего странного?

– А когда?

– Вчера вечером или сегодня с утра. Вот ты, после того как про находку свою страшную в монастырь сообщил, что делал?

– Поревел малость да домой пошел, – без тени смущения сообщил Степка. – Но по дороге. По тропке забоялся.

– Вот. Не видел ли чего-нибудь на дороге странного?

– Да чего ж там странного? Ну возок видел, так возок на дороге разве странно?

– Чужой возок?

– Да уж не наш.

– Степан Иванович, – строго потребовала я, – ты представь себе, что тебя полиция расспрашивает. И отвечай подробно.

– Это ты, что ль, полиция? Ладно. С подробностями расскажу. Я туды шел, – махнул он рукой, указывая направление. – Там наша улица к дороге выходит. Возок же дальше стоял. Он с дороги трошки съехал и в снегу увяз. Оттого что возница там был дурной. Вот!

– А это ты отчего решил?

– Что дурной? Так умный бы попридержал лошадь на повороте и не съехал бы в сугроб. А после не стал бы ее заставлять напрямки на дорогу возок вытаскивать, умный бы вперед ехал и вбок помаленьку принимал. Меня батя и то таким делам обучить успел.

– А ты слыхал про то, что вчера княгиня в монастырь приезжала? – спросил Петя. – Это не ее возок, случаем, был?