Игра на нервах для одинокого ценителя

Под боком Василия Макаровича снова что-то шевельнулось. Парусина зашуршала, по ноге дяди Васи пробежали маленькие когтистые лапки, раздался тихий противный писк. Василий Макарович закусил губу, чтобы не вскрикнуть от отвращения, и вжался в стенку рундука. Тяжелая деревянная крышка поднялась, и совсем близко прозвучал раздраженный голос:

– Крыса, чтоб ее! Не выношу крыс…

И тут же крышка снова с грохотом захлопнулась.

– Ну, что – все проверил? – донесся голос с палубы.

– Все! Одни крысы!

И трап опять заскрипел под тяжелыми шагами.

Дядя Вася лежал, обливаясь холодным потом, и прислушивался не столько к звукам, доносящимся снаружи, сколько к шороху и писку внутри рундука.

Так прошло несколько минут. Крыса возилась где-то под боком, она явно обустраивала свое жилище и время от времени раздраженно пищала – дядя Вася занимал слишком много места.

Зато снаружи не доносилось никаких звуков. Василий Макарович осторожно приподнял крышку и выбрался – снаружи, конечно, его могла подстерегать реальная опасность, но он был больше не в состоянии делить убежище с крысой.

Выбравшись наружу, он замер и прислушался.

С палубы действительно не доносилось ни звука.

Те двое, что его стерегли, куда-то подевались. Заснули, что ли? Может быть, ему повезет и он сможет незаметно выбраться на берег?..

Впрочем, никогда не нужно рассчитывать на везение. Лучше заранее готовиться к самому худшему, тогда ни в каком случае не проиграешь.

Переждав приступ тошноты, Василий Макарович начал медленно подниматься, наступая на носки, чтобы производить как можно меньше шума.

Подъем казался бесконечным. Когда он уже прошел половину трапа, мысленно отсчитывая волны, корабль снова качнуло, но он был готов и успел вцепиться в поручни. Если бы он сорвался вниз, вряд ли у него хватило бы сил на вторую попытку.

Он снова полез вверх, продолжая считать волны.

Последний шаг пришелся на седьмую. Василий Макарович крепко ухватился за поручни, пропустил восьмую волну, выждал еще секунду и резко толкнул дверцу – если за порогом его караулил бандит, то девятая волна лишит его равновесия и у беглеца появится шанс…

Он выскочил наружу в тот самый момент, когда корабль сильно качнуло, отскочил от двери каюты и покатился по палубе, превозмогая боль и оглядываясь по сторонам.

Возле выхода из каюты его никто не поджидал. И вообще на первый взгляд палуба была пуста.

Судно выровнялось. Василий Макарович ухватился за борт, поднялся на ноги и с наслаждением вдохнул холодный морской воздух. В голове прояснилось, пульсирующая боль немного ослабела. Он огляделся по сторонам.

Кораблик, на котором он находился, был небольшим моторным суденышком метров шесть длиной. Наверное, он единственный еще не был убран на берег. На корме была дверь в каюту, из которой дядя Вася только что выбрался, посреди палубы стояла высокая мачта, а ближе к носу находилась застекленная рубка. Видимо, там и прятались от холода громилы Бесика.

Совсем рядом виднелись потемневшие от непогоды деревянные доски причала, на него вели узкие дощатые мостки – единственный путь к берегу, единственный путь к свободе… но чтобы добраться до этих мостков, нужно было пройти мимо рубки, где затаились громилы. Но если даже удастся дойти до мостков, добраться до причала, беглец еще долго будет на виду у бандитов, так что шансов незамеченным добраться до берега у него очень мало…

Василий Макарович пригнулся и крадучись двинулся по палубе, то и дело опасливо поглядывая на окна рубки.

То, что бандиты до сих пор не появились, настораживало его, как настораживает всякая неизвестность.

Уже поравнявшись с рубкой, он разглядел сквозь окно колесо штурвала и рядом – неподвижный силуэт.

Это был тот самый бровастый бандит, который вместе с Бесиком спускался к нему в каюту, тот самый, что связал ему руки…

Но почему он неподвижен?

Очередная девятая волна качнула кораблик. Бандит около штурвала качнулся, изменив позу, и снова замер. В ту же секунду из рубки донесся глухой стук. Во всем этом было что-то странное, что-то неправильное, неестественное. Неизвестность опаснее любой понятной опасности, и Василий Макарович, пересилив страх, осторожно приоткрыл дверь и заглянул в рубку.

Бровастый бандит сидел на высоком деревянном стуле, уронив голову на плечо. Его глаза были широко открыты, и в них застыло несвойственное ему удивленное, растерянное выражение.

А из горла торчала костяная рукоятка ножа. Этот нож был со страшной силой вонзен в человеческую плоть и пришпилил бандита к спинке стула, как мертвого жука, не давая ему упасть.

Кровь из страшной раны залила грудь, брызги темнели на рулевом колесе и на низком столике, где валялся недоеденный бутерброд и стояла пустая кружка из толстого небьющегося фарфора.

Девятая волна качнула корабль, голова бандита перекатилась на другое плечо, кружка проехала по столу и ударилась о металлический бортик. Именно этот стук Василий Макарович услышал с палубы.

Что же здесь произошло?

Бандиты что-то не поделили, напарник убил бровастого и сбежал, оставив корабль без охраны?