Игра на повышение

Хаксли перебрал в памяти все свои знания о самом дальнем родственнике короля Георга, стоящем почти самым последним в официальной очереди престолонаследия, и не смог припомнить никаких порочащих его фактов. Ну, разве что в интервью столичным газетам он высказывался за прекращение вражды с Таридией, за что получил еще одну порцию саркастической критики. Впрочем, к тому моменту его уже считали кем-то вроде местного дурачка за призывы не покупать акции «Золотого потока», потому новое чудачество не вызвало такой уж бурной реакции даже на фоне общего возмущения бомбардировкой Фрадштадта с воздушных шаров. Больше никаких враждебных Короне действий герцог не производил, ни в каких подозрительных связях замечен не был. Даже напротив, с некоторых пор в его дом стал вхож барон Альберт, таридиец по рождению, в свое время приговоренный на родине к каторжным работам, а сейчас являющийся одним из самых рьяных противников тамошних властей.

Нет-нет-нет! Если бы таридийцы готовили на Благословенных Островах дворцовый переворот, герцог Эдуард был бы последним, на кого стоило делать ставку. Среди королевских родственников полно гораздо более подходящих для этого фигур. Пытаться продвигать на трон герцога Кемницкого – дело безнадежное, напрасная трата времени и сил. Не могло это быть операцией вражеской разведки – слишком уж сложно и невероятно. Даже сейчас, когда за Эдуарда Кемницкого голосует взбунтовавшееся население Островов, его шансы взойти на престол мизерны. Вероятнее всего, таридийцы быстро сориентировались в сложившейся ситуации и хотят поддержать чаяния восставших как способ максимально затянуть смутное время в стане противника.

– И последние станут первыми? – задумчиво произнес фразу из Писания Хаксли. – Не думаю, что моя словесная, – он специально выделил интонацией это слово, показывая, что дальше слов идти не намерен, – поддержка поможет герцогу Эдуарду занять престол. Это бессмыслица какая-то.

– Если эта бессмыслица стоит сто тысяч фунтов, то почему бы не попробовать? – вопросом на вопрос ответил Джон Олстон.

– Шеф, беда! – дверь кабинета распахнулась, впуская внутрь бледного секретаря.

Масштаб случившегося был таков, что Купер забыл о присутствии капитана Олстона и, только наткнувшись на него взглядом, с трудом сдержался от оглашения новостей вслух. Быстро подойдя к столу, он склонился и прошептал лорду Хаксли на ухо несколько фраз.

– Велите подать экипаж и организуйте охрану! – внезапно осипшим голосом распорядился лорд Генри. – И пока никому ни слова!

Хаксли обхватил грозящую разорваться от обилия информации голову руками и мутным взором посмотрел на Олстона. И от этого взгляда капитана мгновенно прошиб холодный пот.

– Лорд Генри?

– Лошади неожиданно понесли, – не стал скрывать правду от бывшего агента шеф Тайной канцелярии, – экипаж с его величеством Георгом упал в пропасть.

У капитана перехватило дыхание, и он невольно прижал руки к груди. Ему стало вдруг очень страшно. Не за свою жизнь – тут он уже давно отбоялся. Еще минуту назад он считал, что понимает происходящее чуть лучше сидящего по ту сторону стола руководителя Тайной канцелярии, а теперь выходило, что и он всего лишь блуждал в потемках.

Он был профессионалом и прекрасно понимал, что таких совпадений не бывает. А это означало, что игра ведется на таком высоком уровне, что всей Тайной канцелярии прежде даже не снилось. И это было очень страшно. Потому что даже краплеными картами не обыграть противника, с завидным постоянством вытягивающего из колоды сплошных джокеров.

– Олстон, – неожиданно спокойно произнес лорд Генри, – когда я получу свои деньги?

25

С момента последних пробных запусков воздушных змеев – для определения направления ветра на высоте – прошло более трех часов, и, к сожалению, направление ветра за это время несколько изменилось. И теперь я с вершины небольшого холма с возрастающим беспокойством наблюдал, как два имеющихся у меня в наличии воздушных шара медленно сносит в сторону. Промахнуться по армии – задача сложная, но одно дело – пройтись прямо над всей тянущейся к месту ночлега воинской колонне, и совсем другое дело – пересечь эту колонну под углом и умчаться по ветру далеко в степь. Эх, надо наших умников дирижаблями озадачить, позарез нужна управляемость для летательных аппаратов. Так сказать, для закрепления технологического превосходства.

Строго говоря, в таком применении воздушных шаров сейчас не было особой необходимости, соберись я в этот раз воевать днем, задействовал бы их исключительно для наблюдения и координации действий. Но сейчас вечер, через час уже начнет темнеть, а улорийская армия только подтягивается к месту последней ночевки. Последней ночевки перед штурмом Корбина.

Это король Янош так считает, я же, хоть убей меня, никак не пойму, как он собрался брать город без боеприпасов и пороха для артиллерии.

Что бы он там себе ни думал, я не собирался идти у него на поводу. А значит, генеральное сражение будет у нас прямо сейчас, а не завтра, как кое-кто надеялся.