Игра на слух

— Как это — получил? — Торан сверкнул на меня глазами. — И какие именно?

Тоже, будет он мне тут выступать, строгого судью корчить!

— А ты не зарывайся, друг. Тебя допрашивать меня прислали? Уж тебе-то я отчетом не обязан.

— Вот как… — зловеще прищурившись, протянул Торан.

— Именно так. Обо всем я расскажу только тому, от кого задание получил. Грентвигу. И это уж ему решать, что тебе положено знать, а что нет. Доступно?

— Тихо, тихо, мужики! — вмешался Эрик. — Что вы, в самом деле, как маленькие? Гельда, хоть ты им скажи…

— Я скажу — хватит к человеку приставать, налетели, как вороны на падаль.

— Вот что, ведьма… — начал было Торан, натолкнулся на мой вызывающий взгляд и прикусил язык, сообразив, наверно, что сейчас для увлекательной свары не лучшее время. Помолчав, заговорил более миролюбиво:

— А у тебя, Меченосец, я ж многого не прошу. Скажи просто, что Волку этому известно.

— То же, что и мне, только капельку побольше. Из меня он, не мудрствуя лукаво, просто вытряхнул всю память и посмотрел, что там есть. Спасибо, хоть обратно потом запихал… Не знаю, что уж он там высмотрел, но только срок выхода войска перенес. А меня сказал пристукнуть, чтоб не мучался.

— И все равно, что-то странное… — пробормотал Эрик.

— А я что могу поделать? Но, братишки-сестренки, ежели Волк до Ущелья доберется — пиши пропало. Он с Запредельем завязан плотно. На этом, подозреваю, у него крыша и съехала…

— Чего? — не понял Торан.

— Башню у него сорвало, — пояснил Эрик. Я тут же решил не отставать:

— Скорее, планку снесло.

— А заодно и кукушку оборвало.

— И еще репу замкнуло. А самое главное — шарики у него заехали за ролики. В общем, псих.

— То есть?

— Спятил он. Свихнулся. Ошизел. Умом тронулся.

— А-а, — наконец-то дошло до Торана. Гельда откровенно забавлялась его недоумением — ей, после общения с Малышом и со мной, такие выражения не в диковинку…

Но Эрик все еще сидел — ушки на макушке:

— А вообще-то этот Волк — человек?

— Да как сказать… До некоторой степени. Мы-то — я, Торан, Гельда — тоже не совсем люди.

— А как тебе показалось — на кой ему вся эта котовасия с войной, Ущельем и прочим?

— Я ж говорю — псих! С этим «Изумрудом» у него до сих пор крыша течет, он и меня пытался залечить в том смысле, что все, паранормальными способностями не обладающие — люди второго сорта…

— А подробней?

— Давай отложим, а? Мне самому надо все это в башке утрясти, — да уж… Едва попробовал вспомнить, сразу голова заболела, и вообще, при одной мысли обо всем этом до того погано становится…

Эрик поднялся, затушил чинарик о каблук:

— Пойду Коллинза проведаю…

— Иди-иди, — напутствовал я и двинул вверх по лестнице, следом за мной потянулась Гельда. Черт бы всех этих дознавателей драл, после всего, что на мою задницу свалилось, имею же я, в конце-концов, право часок побыть наедине с любимой женщиной!

Миллер, Лин и Малыш вернулись часа через полтора — промерзшие до костей, злые, как черти и матерящиеся на весь дом. Еще с полчаса, пока они отогревались горячим чаем и тем из спиртного, что под руку попадется, из них никакой полезной информации выудить не удавалось. Благо, всякого пойла, в основном крепкого, тут запасено с избытком — на неделю, не меньше, основательного запоя…

Наконец они смогли изъясняться более-менее внятно и без обращений к общему порядку мироустройства, и тогда выяснилось, что я описал все довольно точно, совпали даже детали. Встретить они никого не встретили, кроме совершенно полоумного зайца — по версии Малыша, он спятил, увидев, что какие-то, мягко говоря, идиоты поперлись через растакой лес к рассякому болоту. Миллер, чтоб никого не шокировать, щеголял знанием кочевых наречий и жаргона корпорантов, Лин в ответ кивал, как китайский болванчик, и под конец заявил, что готов подписаться под каждым словом…

В конце концов выяснилось, что ребята поработали сверх программы и сотнях в двух метров от дома имеется дорога — уходит она, как я и говорил, почти четко к северу.

— Значит, Мик, ты тут и в самом деле был, — подвел итог Эрик. — А значит, и лесопилка и поселок никуда не делись.

— Ты не забывай, — хмуро предупредил я. — Был-то я тут от четырех до восьми лет назад.

— Погоди, ты что — институтовцев собрался искать? — подался вперед Малыш.

— А что еще делать? — вмешался Миллер. — Иначе мы тут на всю жизнь просядем.

— Так-то оно так, — поддержал я Малыша, — только я до сих пор в бегах числюсь, Малыш в аналогичном положении. Рожи наши эсбешникам известны, опознать нас — делать нечего… А эти господа, по моему скромному разумению, вполне могут в духе вашего Генриха поступить.

— Да-а… — Эрик выпустил дым из ноздрей. — На проблеме проблема… Может, есть шанс ни с кем тут не завязываться, а выйти на Пещеры через этот агрегат в подвале?

— Может, и есть, — согласился Шифман. — Но маленький. Вернее — почти никакой. Можем оказаться вообще неизвестно где. А потом, вся эта пертушка может не сработать, зато родной Институт левый канал засечет.

— И что?