Игра на своем поле

Талеев выкатился из-под машины прямо к ногам опустившегося на землю и прислонившегося спиной к переднему колесу Редина. Сергей посмотрел на него, потом кивнул на лежащий рядом автомат:

– Вечно эти жмоты-евреи самый нужный патрон в магазин не докладывают.

Улыбка чуть раздвинула его спекшиеся губы, он вытянул вперед кулак с поднятым вверх большим пальцем: чисто русский жест восторга и одобрения. Потом оглянулся назад по трассе и добавил:

– «Птичку» жалко, улетела.

Небрежно скривившись, Талеев отмахнулся левой рукой («Да и хрен с ней») и, поднимаясь на ноги, похлопал Сергея по плечу:

– Не уходи никуда, меня дождись.

Он проверил наличие патронов в карабине, затем медленно и настороженно правым боком вперед двинулся в обход покореженных и горящих автомобилей. Из кузова «Урала» на землю спрыгнул Анатолий. Не задерживаясь у машины, даже не распрямившись полностью после прыжка, он так же медленно и настороженно начал обходить место поединка с другой стороны, двигаясь навстречу Талееву. В каждой руке он держал по пистолету, время от времени поводя их удлиненными стволами в сторону подозрительных движений или звуков.

Они встретились у горящего «БМВ», замкнув полный круг обхода, вопросительно глянули друг на друга и снова начали осматриваться. Вадима оба увидели одновременно. Тот сидел на обочине, по-турецки поджав ноги, метрах в десяти от дороги и правой рукой сосредоточенно играл сам с собой в «ножички».

Толя повернулся к Талееву:

– Нет, ты видишь? Боевые друзья волнуются, разыскивают его на пепелище, а он – ни гугу, играется себе.

– Если бы я «гугу», ты сначала всадил бы мне пулю в лоб, а потом уже стал разбираться и долго раскаиваться.

Гера издалека заметил неподвижную левую руку Вадима, замотанную наспех какой-то красной тряпкой. Подходя ближе, он поинтересовался:

– Давно сидишь?

– Только присел, голова что-то закружилась.

С близкого расстояния стала заметна и неестественная бледность лица, и то, что тряпка на руке вся была пропитана кровью.

– Ты уж прости, командир, не уберегся я…

– Дай-ка сначала руку осмотреть.

– Я кровь сразу остановил, жгут наложил. Но, видно, все равно много вытекло.

Талеев размотал окровавленную тряпку. Картина открылась жутковатая: левая рука Вадима была распорота от ладони почти до бицепса.

– Понимаешь, командир, из-за дыма я слишком поздно этих двоих заметил, – он качнул головой в сторону двух тел, лежащих посередине дороги метрах в пяти от горящего «БМВ». – Трюк с ударом автомобилем получился просто блестяще! Я из кабины метров на двадцать вылетел за обочину, приземлился прекрасно и тут же стал подходить с тыла к их «бумеру». А эти успели до взрыва гранат из машины выскочить и в сторону отпрыгнуть. Ну, думаю, сейчас они вам исподтишка нервов попортят. Пистолеты у обоих в руках. Тут длинный вон тот, как назло, обернулся ко мне. Ну и пришлось прыгать. А он выстрелил. Вот…

Талеев отчетливо представил себе разыгравшуюся сцену: Вадим с трех-четырех шагов прыгнул вперед, распластавшись в воздухе едва ли не параллельно земле, вытянув вперед обе руки, в одной из которых – правой – был зажат нацеленный на противника нож. Он нашел единственный выход, превратив на это мгновение в летящее оружие свое собственное тело. Но выстрел успел прозвучать, пуля попала в вытянутую вперед левую руку Вадима, вспорола ее, как консервную банку, и вылетела в пятнадцати сантиметрах ниже плеча. На второй выстрел противнику времени уже не хватило: Вадим как стрела с наконечником в виде длинного прямого обоюдоострого ножа вонзился ему в горло.

Второй бандит оказался менее расторопным. Начни он стрелять сразу, это могло бы спасти ему жизнь. Но он лишь завороженно проводил взглядом «полет» неизвестно откуда взявшегося противника. После этого жить бедолаге осталось ровно столько, сколько потребовалось брошенному Вадимом ножу, чтобы со свистом преодолеть несколько метров и воткнуться ему в грудь.

– Гера, а ты длинного-то узнаешь?

Талеев отступил на шаг и теперь более внимательно всмотрелся в лицо распластанного на асфальте человека.

– Ого, какие люди! – Журналист повернулся к продолжающему осмотр Анатолию. – Ты помнишь того полковника МУРа, который уволился из органов пару лет назад и стал командовать так называемым «оперативным отрядом» в службе безопасности нашего Олигарха?

– А теперь-то зачем мне его помнить? – проворчал Анатолий. – Я панихиды ни по кому не заказываю.

Талеев склонился над вторым телом.

– Вот вам, мужики, наглядное подтверждение плодотворной совместной работы в новых структурах представителей далеко не дружественных в недавнем прошлом профессий: этот «ротозей» по десятку «мокрых» дел проходит как предполагаемый исполнитель. Дорогой профессиональный киллер. Да ну их к черту, нам и так известно, кто за всем этим стоит. Пойдем-ка, Вадик, к нашей «штабной» машине. Я тебя заштопаю, лекарствами напичкаю, и будешь ты у нас на мягком диванчике часа четыре отдыхать.

Около «Урала» их встретил Сергей: