Игра на своем поле

– Я их все равно не возьму, – яростно ответил Блент. – Я догадываюсь, что вы обо мне думаете, и, если бы я их взял, вам было бы легче считать себя правым. В душе вы все еще уверены, что я мошенник. Я их не возьму, сэр, сочтите меня неблагодарным, но вы ведь согласились уладить денежную сторону вопроса, не так ли? Вы сами видите, что я не могу их взять.

– Да, пожалуй, – устало вздохнув, сказал Чарльз. – Вы играли превосходно, так мне казалось. Я не считаю вас мошенником. Простите меня за то, что я вчера вам сказал, беру свои слова обратно. Я сам рад забыть всю эту дурацкую историю, но что нам делать с этим? – Он помахал конвертом.

– Я знаю, – вдруг сказал Блент, – вы думаете о том, что я говорил насчет самоубийства. Пусть вас это не тревожит, сэр, вчера я просто был очень расстроен. В конце концов я понял, что это всего-навсего игра.

– Всего-навсего… – рассеянно повторил Чарльз.

В дверь постучали, Блент отворил ее, и появились его родители.

Все поздоровались. Блент вел себя сдержанно, но было заметно, что он нервничает. Он несколько раз предложил родителям спуститься вниз и подождать его там пять минут.

– Я приду, как только освобожусь, – пообещал он.

Отец, который и сейчас наверняка пил не кофе, сказал:

– Я хочу сообщить тебе, Рей, что мы с мамой решили опять жить вместе. Мы гордимся тобой, сынок. Сегодня…

– Ладно, об этом после, – прервала его мать, бросив вагляд на Чарльза. – Рею нужно поговорить с профессором. Пойдем вниз, там подождем. Только не в кафе, нет, нет, – продолжала она уже на лестнице, – здесь подождем.

– Вот и отлично, – сказал Блент, когда родители ушли, – они уже третий раз сходятся!

Очевидно, стук двери заставил кого-то решить, что все посетители ушли, ибо в ту же минуту распахнулась дверь спальни. Закутанная в большой, не по росту, халат, на пороге стояла Лили. Увидев Чарльза, она невольно подалась назад, но поняв, что спасаться бегством поздно, решительно вошла в комнату.

– О боже! – сказала она; у нее хватило такта не улыбнуться.

Растерянный Блент, видимо, вспомнил, как в таких случаях поступают герои кинофильмов.

– Вы, кажется, знакомы, – сказал он, краснея то ли от гордости, то ли от смущения, а может быть, от того и другого. – Надеюсь, сэр, вы не осудите меня за присутствие женщины в моей холостяцкой обители. Я знаю, что это против правил, но мы с мисс Сэйр намерены обвенчаться.

Чарльз вдруг как-то странно хохотнул, и звук собственного голоса еще несколько секунд отдавался у него в ушах. Потом Чарльз стремительно бросился вон из комнаты, хлопнул дверью, сбежал по лестнице вниз и только на улице заметил, что бережно держит в обеих руках конверт с деньгами, как держат обычно молитвенник.

3

В город, в ресторан Гардиньери, Чарльз пошел пешком, решив, что дойти быстрее, чем вызывать такси с заправочной станции по телефону. Явился он туда весь взмокший, взъерошенный и бледный. Гардиньери, заподозрив, что Чарльз пьян, увел его на всякий случай от стойки бара – там толпились представители обоих колледжей, которые уже начали с любопытством на него поглядывать, – в свой кабинет и тут рискнул налить ему и себе по большой рюмке виски.

– Кто-то тут натворил дел, – сказал Чарльз, возбужденно помахав конвертом, – Я ничего не понимаю, вы должны мне это объяснить. – Он швырнул на стол конверт, и оттуда посыпались банкноты. – Честность и благородство – наш рыцарский девиз! – Он глотнул виски и вытер губы. – До чего же я устал!

– Успокойтесь, профессор, – сказал Гардиньери. – Я понимаю, вы раздражены, но успокойтесь, необъяснимого ничего нет.

– Когда-то я тоже так думал, – рассеянно ответил Чарльз.

– Я старался сделать так, чтобы оградить и вас, и колледж, и себя, конечно, от неприятностей. Я всегда был другом колледжа, профессор Осмэн, это всем известно.

– Никто этого не отрицает, – пробормотал Чарльз.

– Игра на деньги шла всегда, – внушительно заявил Гардиньери, – а когда игра идет на деньги, неизбежна нечестность. И ни один профессор не в силах этого изменить. Так заведено, так и будет.

– В общем я могу допустить, что вы правы, – начал было Чарльз, но Гардиньери перебил его:

– Я хотел избавить вас от неприятностей, профессор Осмэн. Вы мне всегда были симпатичны. Я считал, что вы очень умный молодой человек, наверно, хорошо знаете предмет, который преподаете, но немного наивный, как бы это сказать, слишком доверчивый по части жизненных дел. И мне пришлось отключить вас от сети, как говорят электрики, чтобы вы не наделали бед.

– Не понимаю, о чем вы говорите?