Игра на вылет

Я ехал в такси и никак не мог сконцентрироваться на чем-то. Думал только о тишине от Джин, да еще и Стейси. Для меня все это в новинку. Никто и никогда вот так просто не пропадал после ночи со мной… Я пропадал, но не другие! Мы въехали на парковку стадиона, и я, не прощаясь, вышел из машины. Я крепко сжимал телефон в надежде почувствовать вибрацию от входящего сообщения. Благо никто не попался мне до раздевалки, а там даже Маттео был занят доставанием других участников команды. Я бросил взгляд на Одиссея. Нет, я настолько поражен его именем, что даже на мгновение позабыл о своих терзаниях. Все вокруг называли его Такеда. Даже на его футболке было написано Такеда. Какой-то непорядок. Надеюсь, в парных тренировках мне попадется именно он. Не хочу ни с кем разговаривать. Скорее бы все это кончилось, и я смог бы отправиться на поиски Джи. Сначала заеду на автомойку, вдруг она там, потом в бар. Домой к ней после разговора со Стейси я сунусь в последнюю очередь.

– Ты сам не свой, – рядом со мной сел Коул, и я приложил недюжинные усилия, чтобы удержаться от едкого комментария. – Две тренировки пропустил. Мы сказали тренеру, что ты заболел после похода в бар. – А… Так он пришел, чтобы поведать мне о прикрытии. А я-то думал, почему тренер не влетел в раздевалку с палкой.

– Спасибо.

– Но не думаю, что ты избежишь…

– Хишин! Какого черта ты вздумал болеть! – тренер забежал в раздевалку с одним из спортивных журналов в руке, которые он читал без остановки. – Посмотри на себя! Ты же настоящий бык! Какие бактерии могли тебя свалить! А ну, скажи мне честно, почему пропустил последние тренировки?

– Болел. Жутко. Чуть не умер, – я врал с каменным лицом, пока тренер сверлил меня взглядом. И тут меня осенило. У меня есть что сказать. Почти правда, между прочим. – Попал под ливень после матча «кошек». В этот день и слег.

Да, эту лихорадку зовут Джи. Предлагаю позвонить в ООН и зарегистрировать новую болезнь. Симптомы: путаница в мыслях, пелена перед глазами, дрожь во всем теле, постоянные мурашки, бешеный пульс и сбитое дыхание, стояк и неимоверное желание обладать другим человеком. Такие чувства можно было бы назвать, как и какой-нибудь ураган на экваторе.

Пока я придумывал сотни синонимов моим чувствам к Джи, тренер глубоко вздохнул и… ни капли не поверил в мои бредни. Он больше чем в пару раз старше меня и такой же хоккеист, хоть и бывший. Знал он все эти болезни и отговорки. Надеюсь, поймет. И как только меня посетила эта светлая надежда, тренер дал мне по лбу свернутым в трубочку журналом, потом еще раз и еще раз. Не больно. Стыдно. Я ощутил себя школьником, которого отец отчитывал за прогулы. Маттео ржал на заднем фоне. Боже, возьми у каждого чуть-чуть мозгов и залатай эту бесконечную тупость в его черепной коробке. Молю.

– Твоя болезнь, юнец, мне знакома, – тренер прищурил глаза. – Ты хочешь поставить всю карьеру на кон из-за мимолетных увлечений? Я тебе, Хишин, даю совет, который ты не просил. – Я смотрю на него непроницаемым взглядом, с толикой ненависти. Однако тренер по-настоящему толстокож, и никакими взглядами его не проймешь. – Если не мимолетное увлечение, постарайся сочетать это с тренировками. Пожалуйста. Я знаю, что эти товарищеские матчи – полнейший отстой. Но на них приходят всякие шишки и отмечают перспективных спортсменов. Ты хочешь играть в сборной или лед чистить после детских тренировок до конца жизни? А ну, отвечай.

Я хочу Джин.

– Сборная.

– Вот поэтому соберись уже и побудь взрослым, – он еще раз для профилактики дал мне по лбу журналом. – Не стоит разменивать свое будущее по пустякам. А за то, что ты мне врешь, как лиса, ты сегодня на воротах, и каждый из команды запустит в тебя по три шайбы. Начиная от запасных, заканчивая основным составом. Пропустишь больше одной, и покажу тебе «нестандартное использование клюшки номер тридцать семь». Ясно?

– Но я же нападающий! – нельзя сказать, что я полный отстой в защите, но все же!

– Так, Хишин, лучшая защита – это нападение! – И он удалился из раздевалки, а я, как сидел в трусах, так и продолжал.

– Что уставились?! – говорю всем, а смотрю на Маттео. Он улыбается, и его глаза блестят, как у помешанного.